Сандулеак 69-202
Шрифт:
Нораа вскрикнула, когда женоподобное существо в смертельной маске изящно вспрыгнуло на руину причала. Там оно присело на корточки и сразу же метнулось в воздух. Перелетев легко и элегантно по высокой дуге с пирса на яхту, оно сжалось и приземлилось, едва коснувшись палубы левым коленом и пальцами обеих рук. Пружинистое тело застыло, а маска смерти неторопливо повернулась к Пориосу и Норее. Потом, так же медленно, женоподобное существо поднялось и грациозно балансируя, потому что яхта накренилась на волне, пошло к ним. Пориос шатаясь сделал два шага назад и остановился, не упав лишь потому, что упёрся спиной в рубку. Не в состоянии двинуться с места, он завороженно смотрел на женоподобное существо. Страх переполнил каждую клетку его тела, и единственное, что он ещё воспринимал, была бежавшая по его правой ноге моча. Женоподобное существо качнуло головой в жесте, выражающем удивлённое презрение. Но Пориос не был даже в состоянии умолять пощадить его жизнь, а тем более за неё бороться.
Так же, как и Пориос, Нораа мгновенно поняла, что спасения для них не было. Но она поборола ледяной холод, сковывавший её. Плохо скоординировано, но она прыгнула в сторону. Планширь, на который она налетела, остановил её, но из последних сил она перевалилась через блестящие трубы. Падая в море, она ударилась головой о край палубы. Это спасло её. Женоподобное существо взглянуло на пятно её крови и повернулось к Пориосу. Мелко и быстро дыша, он уставился на маску смерти. Своим на секунду замедлившимся движением выдавая изумление, что он даже не пытается убежать, женоподобное существо молниеносно обхватило левой рукой его шею и легко подняло его на полметра в воздух. Он извивался от удушья, всё отчаяннее молотя ногами, а бездушные глазные отверстия маски спокойно продолжали его разглядывать. Бесконечная тоска заполнила сердце Пориоса, потому что он понял, что сейчас умрёт. Он закрыл глаза. Но вместо того, чтобы почувствовать смерть, он услышал короткое и тихое шипящее бормотание. Оно звучало архаически, но через секунду Пориос понял смысл вкрадчивых слов.
–– Гдее находитсяяя Зевссссс? – зло повторило женоподобное существо.
Не в состоянии что-либо сказать, Пориос лишь качнул головой, он не имел и понятия о том, что женоподобное существо имело ввиду. Оно видимо поняло это. Его правая рука сжалась в кулак и из рукава над ним выдвинулось длинное, закривлённое лезвие с зазубринами. Женоподобное существо с размаху вонзило его в грудь Пориоса. В его горле заклокотало, когда кровь переполнила его лёгкие. Женоподобное существо отшвырнуло его в сторону и прыгнуло обратно на берег. Там оно огляделось. Потом оно снова стянуло со спины палку и направило её конец на домик. Яркая молния ударила во входную дверь и испарила её, а ударная волна выбила стёкла из окон. Они засияли чёрными, словно предвещающими несчастье прямоугольниками на море. Женоподобное существо повернулось и ударило следующей молнией в подводное судно. Взрыв сорвал его с якорной цепи и швырнул в яхту, качавшуюся словно ореховая скорлупка на волнах. Оба судна, соединившись в одно развороченное целое, начали наполняться водой, то тихо поскрипывая, то пронзительно скрежеща.
Женоподобное существо повесило палку за спину и пошло в сторону леса. Нораа беспомощно смотрела ему вслед, вжимаясь в тень тонущей яхты. Её глаза расширились от удивления, когда женоподобное существо внезапно засветилось зеленоватым светом и тут же стало невидимым.
И Нораа осталась одна в маленькой бухте, бывшей когда-то мирной и идиллической. Теперь она такой не была.
3. На голограммной карте синие поверхности океанов светились довольно ярко, материки же тлели угрюмым серо-чёрным тоном. В этом мрачном цвете потерянно и робко мерцали семнадцать маленьких зелёных точек. Они обозначали последние населённые людьми города планеты, причём шестнадцать из них находились на самом большом континенте, а последний, семнадцатый, на втором по величине. На остальных четырёх материках не светилось ничего, там теперь не существовало даже Обителей Машин. Там обитали лишь монстры.
Стоящий перед голограммной картой степенный мужчина в шёлковом костюме сунул руки в карманы брюк и горько вздохнул. Давным-давно, когда ему было всего тридцать, он радикально изменил свою жизнь и в течение следующих двадцати семи лет не просто наслаждался привилегией быть гомо сапиенсом и не вёл обычную беззаботную жизнь огромного большинства людей. Вместо этого он делал их жизнь ещё более беззаботной. Но когда ему исполнилось пятьдесят семь, он понял, что все его лишения были напрасными. В тот год появились первые гули.
А ещё три года спустя, когда человечество почти полностью было истреблено, пришли мутанты. Машины заключили с ними пакт, чтобы спасти хотя бы последний остаток человеко-машинной цивилизации. Все сорок лет, которые прошли с тех пор, степенный мужчина поддерживал правопорядок, установленный машинами. Эта функция обеспечивала ему редкие личные преимущества, и его собственная жизнь была вне опасности. Он продолжал жить и носить шёлковое костюмы в то время, когда большая часть людей погибла, а выжившие находились под постоянной угрозой, что их в любой момент может постигнуть та же участь. Но – это было, думал он, совсем недостаточно за всё то, что он сделал. Он опять вздохнул и посмотрел в окно.
За ним серели разрушающиеся остатки его города. В принципе это были теперь большей частью всего лишь с геометрической безупречностью расположенные архитектурные структуры из безжизненных домов с тёмными окнами. Поэтому они своим видом напоминали ряды полых черепов, формирующих пустые безотрадные переулки, в которых свистя и завывая дул резкий холодный ветер.
Степенный мужчина в шёлковом костюме всю свою сознательную жизнь посвятил тому, чтобы его имя было навечно связано с процветанием человечества – а не с его гибелью. От постигшего его вопреки всем заслугам бесславия и от отчаянной безысходности ему хотелось выть.
*****
Короткий звонок отвлёк степенного мужчину от мрачных раздумий о том, как несправедливо сложилась его судьба.
–– Входите, – позвал он и пошёл к двери, одёргивая при этом свой элегантный пиджак.
Дверь бесшумно вдвинулась в серую стену. В кабинет вошёл посетитель и слегка, но почтительно поклонился, пока дверь за ним закрывалась. Степенный мужчина в шёлковом костюме усмехнулся про себя. Он-то всё ещё имел почти все свои волосы, пусть большей частью уже седые. А вот на голове его посетителя, который был намного моложе его, торчали лишь редкие, тонкие, короткие волосинки. Но зато посетитель был одет в комбинезон Общества Знающих. Он не имел власти, он был учёным, и хотя часто строптивым, иногда всё-таки довольно полезным.
–– Добрый вечер, судья, – поприветствовал вошедший хозяина, вежливо улыбаясь.
–– Дариос Орликон, – сухо откликнулся степенный мужчина.
Он коротким приглашающим жестом показал в сторону своего письменного стола. Дариос выразил свою благодарность коротким кивком головы и целеустремлённо пошёл вперёд. Судья раздражённо посмотрел ему в спину. Втайне он завидовал Орликону. До появления гулей этот парень был малозначимым учёным, но спустя лишь год после экспансии Монтуракского Вируса он стал Председателем Общества Знающих, после того, как его предшественник скоропостижно умер от загадочного паралича. Орликон был самым юным учёным, когда-либо занимавшим этот пост, но совершил то, о чём так мечтал – он спас человечество. То есть его ничтожный остаток. Без согласия машин из этого ничего бы конечно не вышло, но за саму разработку и постройку стен, которые защитили последние города от гулей, судья восхищался им. Чисто эмоционально он его терпеть не мог. У Дариоса Орликона была репутация говорить напрямую и делать лишь то, что он считал правильным – или то, что он хотел. При этом он был последним из касты учёных, от Общества Знающих остались на всём материке только он да два техника.
Судья обошёл стол и встал перед Дариосом, который своим учёным взглядом уставился в окно. Судья раздражённо скрестил руки перед грудью, он не выносил, если его игнорировали. Дариос встрепенулся, пришёл в себя и посмотрел на него. Вежливая улыбка изогнула его губы, словно он просил простить его за непочтительную рассеянность. Но Судья в ответ лишь отчужденно смотрел на него, он теперь даже и думать не собирался о том, чтобы исполнить сегодня какую-либо его просьбу. Он открыл рот, чтобы холодно спросить, по какому такому якобы очень важному поводу – который судью теперь уже ни в коей мере не интересовал – Дариос хотел его видеть. Но прежде, чем он что-либо успел сказать, учёный как бы между прочим сунул руку за пазуху и вынул оттуда довольно большую плоскую стеклянную бутылку.