Санёчек, или Приключения в Лисьей бухте

Лебедев Александр

Фугас лежал на каремате, укрытый спальным мешком, трясся в ознобе, в его животе раздавалось урчание. При нашем появлении он только и смог что поднять голову. Я закинул в него две таблетки феназепама, Ваня дал ему несколько раз затянуться конопляным дымом из обжатой пластиковой бутылки. Обильно выпив за здоровье Фугаса и его скорейшее выздоровление, я сделал попытку поиграть с кубинцами в футбол, потом ещё выпил чачи, шлефанул крепким пивом и потерял возможность контролировать свои действия и отвечать за них.

Эх, Шура, Шура!

В себя пришёл, лежа на пляже у морской кромки.

По спине кто-то гладил. Сквозь шорох волн услышал приятный женский голос, который ласково укорял за то, что я заблевал ей всю палатку.

Волны нежно накатывали на лицо, женские руки продолжали гладить по спине. Несмотря на всю гамму приятных ощущений, решил поднять голову. Рассвет был или закат – так и не понял, но, повинуясь инстинкту, пополз в море, позволив волнам покачивать моё тело, ополоснул лицо и направил его на заботливую спутницу. Из-за того, что перед глазами всё плыло, рассмотреть подробности её внешности не удалось. Попытка заговорить тоже не увенчалась успехом, вместо слов из моего горла вырывалось невнятное бормотание.

– Ну что, пришёл в себя!? – проговорил женский силуэт. – Твои шорты, очки и арафатку я на берегу положила, тапки там же. Даже не знаю, Шура, как к тебе относиться после того, что ты вчера натворил.

– А что… – прохрипел я, но так и не смог закончить вопрос.

– Совсем ничего не помнишь?

– Не-а… – замотал я головой, качаясь на волнах и пытаясь сфокусировать на силуэте зрение.

– Ладно, пойду палатку убирать после тебя. Вот я, дура, повелась на твои обещания, – женский силуэт встал и пошёл от берега, потом повернулся и сказал: – Эх, Шура, Шура… В жизни не встречала более прикольного отморозка!

Мне ничего не оставалось, как молча с ней согласиться. Не спеша выбрался на берег и стал определять место своей дислокации. Оказалось, нахожусь возле «Ямайки». Надо было добираться до своей палатки. Взяв вещи в руки, побрёл к стоянке. Палатку предусмотрительно пометил мигающим браслетом, но этого особенно не понадобилось, поскольку возле неё оказалась группа родных попутчиков, которые уже завершали сборы в дорогу.

Решение

– Ты где был?.. Мы уже и по горам прогулялись, на смотровые площадки поднялись, – начал рассказывать Рамал.

– Вообще пох… – только и сумел выдавить я.

– Саня, тебе много времени на сборы надо? – поинтересовался Антон.

– Нисколько. Я остаюсь, – я плюхнулся на коврик возле палатки.

Это решение само себя приняло. Я не думал над ним и выпалил его, нисколько не тревожась и не сомневаясь.

Рамал с Галей для вида тихо повозмущались, но, скорее всего, они даже были рады избавиться от моего общества.

Попрощались. Я попросил передать привет Смоленску, попытался изобразить грусть от предстоящего расставания, но Рамал, Галя и Антон мне явно не поверили.

Переживать разлуку не было ни сил, ни желания. Я залез в палатку и моментально заснул.

Разбудил меня знакомый хрипато-писклявый голос Вани:

– Санёчек, Санёчек, ты как там? Как себя чувствуешь? –

Я открыл глаза и потянулся. Сквозь ткань палатки просвечивалось солнце, морской свежий ветерок задувал сквозь москитную сетку. Изображение в глазах было чётким, голова не болела, и самочувствие оказалось вполне нормальным.

– Хорошо, Чих-Пых. Ты сам как?

– Санёчек, я же говорил, что меня зовут Чик-Чирик. Чего ты заладил: «Чих-Пых, Чих-Пых»!

– Не знаю, Вань, может, сглазил кто… – поёрничал я, вылезая из палатки.

Компанию Ване составлял всё тот же молчаливый и потерянный паренёк. В знак приветствия кивнул им обоим и пошёл плескаться в море. После водных процедур испытал стойкое желание выпить. На лицах Вани и его попутчика читалось такое же желание. Не нужно было гадать, чтобы понять, что главной целью их визита была возможность поправить здоровье.

Не теряя времени, накинул на плечо шорты, на голову арафатку, ноги вставил в тапки и уверенной походкой направился в сторону шалманов. Ваня с пареньком поняли мои намерения и устремились следом. Проходя мимо отдыхающих, видел улыбающиеся лица и слышал со всех сторон: «О-о, здорово, Саня!», «Привет, Шура!», «Как дела, дружище?» Я этих людей не знал, или, скорее всего, не помнил, поэтому просто приветственно кивал в ответ, следуя к своей цели.

Когда время останавливается

– О, Саша, здравствуй! – сразу заговорил хозяин шалмана Инвер. – Привёз то, что ты просил, – он выставил на прилавок ящик шампанского из шести бутылок.

Увидев мой непонимающий взгляд, Инвер пояснил, что я заказал ему шампанское и отдал деньги по 500 рублей за бутылку. Стоящий рядом Ваня тоже затряс дредами и подтвердил его слова.

– При мне ты Инверу три тысячи отдал, требуя шампанского, когда мы с какими-то девками здесь сидели.

Увидев огорчённое лицо Инвера, понял, что хитрый татарин не прочь был взять с меня деньги за шампанское ещё раз.

– Ну что же, отличное начало дня! – сказал я и заказал чачи и закуски.

Сев за столик, с хлопком открыл бутылочку на удивление холодного крымского шампанского и начал смачно его пить прямо из горлышка. Мои попутчики предпочли шампанскому чачу. Да и я, получив от игристого прилив позитива, нет-нет, да и пропускал рюмку чачи. На протяжении пития за столом появлялись какие-то люди: мужчины, женщины, парни, девушки, даже дедулька-офицер крымской росгвардии. Кто-то что-то приносил, что-то я заказывал, но стол не пустел. Сначала меня умиротворенно развезло, потом градус алкоголя дошёл до критической точки. Я испытывал острую жажду действий: встал, забрал почти полный ящик шампанского (выпил-то только одну бутылку) и шатающейся походкой отправился на поиск приключений. На солнцепёке меня, мягко говоря, развезло, но нисколько не умерило алкогольный пыл. Последующие события слились в набор несвязных, быстро меняющихся картинок. Голые тела, брызги шампанского, женские сиськи, громкий хохот и безудержное веселье.

Пробуждение было самым обычным и незатейливым. Я лежал в своей палатке один. По привычке начал мониторить состояние организма. Кулаки и лицо не болели, «зубной сеточки» на внутренней стороне губ не ощущалось, глаза легко открылись. К привычному абстинентному синдрому примешивалась какая-то мышечная усталость. Беглый осмотр вещей показал, что все ценности на месте, имеется небольшой запас пива. То есть причин для переживаний не было. Никуда не торопясь, искупался в море. Благо до него было не более 10 шагов. И растянулся на коврике возле палатки.