Санек 4

Седой Василий

Деваться Марие было некуда, спорить было бессмысленно, и она в тот же день перебралась к родной тетке по отцовской линии. Тетка в целом встретила ее нормально, что называется, пригрела и как могла пожалела. Вот только беда в том, что жила тетка довольно скромно и никакими богатствами не владела, а что самое поганое, сильно болела и при этом денег на лечение не имела.

В общем, Мария слегка освоилась и, будучи не в силах спокойно смотреть на угасающую тетку, попыталась отыскать необходимые для лечения средства. Не такую, кстати, значимую сумму назвал ей врач, готовый взяться за лечение. Чтобы собрать нужные деньги, она ничего лучше не придумала, чем одолжить их у знакомых и друзей ее родителей. Как она сказала,

встречали ее хорошо, сочувствовали ее горю и сложившейся ситуации, но денег не давали вообще никаких. Они объясняли это это по-разному, но причина у всех была одна — якобы денег и им и так не хватало. В общем, она пооббивала пороги этих так называемых друзей семьи и в конце концов решилась стать содержанкой, чтобы хотя бы так заработать денег для лечения тетки. Собственно, отсюда и это странное требование выплатить определенную сумму до того, как… Кстати сказать, этот вариант ей подсказала одна из подруг ее мамы, она же и познакомила Марию с баронессой, которая не гнушалась заниматься сводничеством, притом не ради заработка, а чисто из спортивного интереса.

Тетка Марии жила в своей квартире, расположенной в доходном доме на окраине города. Можно сказать, на строительной площадке. Такое впечатление складывалось из-за строящихся в округе сразу нескольких домов. По словам Марии, эту квартиру тетка приобрела, продав часть наследства, полученного от родителей, чтобы жить поближе к семье брата (отца Марии), потому что других близких родственников у нее не было, как и собственных детей.

Тетка Марии оказалась стройной, слегка худощавой женщиной лет сорока пяти с желтоватым цветом лица, волосами черными, как ночь, и синющими глазами. Похоже, в молодости она была настоящей мужской погибелью, да и сейчас еще ничего, если бы не цвет лица. Если честно, странно, что она не замужем и коротает жизнь в одиночестве. Естественно, я не стал задавать никаких вопросов на эту тему, да и вообще поговорить с ней мне не удалось. Мария просто лишила меня такой возможности — сунула мне в руки пару объемных чемоданов и выпроводила за дверь, попросив подождать ее несколько минут в карете.

Понятно, что она хотела остаться наедине с родственницей и поговорить без свидетелей, поэтому я и не стал никак ломать эти ее планы. Молча подхватил переданную мне ношу и удалился. Но для себя отметил кое-что связанное — эти собранные и подготовленные к переезду вещи. По опыту знаю, как бывает у женщин со сборами, быстро это никогда не получается, а тут все по-другому, это вызвало мой интерес.

Надолго Мария не задержалась и выпорхнула из дома уже минут через восемь-десять. Притом она была взъерошенная, чуть покрасневшая и с грустинкой в глазах.

Дорога до моего дома прошла по большей части в молчании. Девчонка ушла в себя, была рассеянна, и я не стал пытаться вывести ее из этого состояния, рассудив, что человеку иногда надо повариться в собственном соку, тем более в момент, когда жизнь в одночасье меняется так кардинально.

Квартира у меня с отъездом мамы превратилась в берлогу холостяка. Хотя раз в три дня приходила горничная, которая наводила порядок, и была кухарка, которая готовила для всей нашей оравы, то, что здесь живут без особого женского пригляда, прямо бросалось в глаза. Странно, но до сих пор я этого особо не замечал, а сейчас как-то само накатило понимание, в каком состоянии находится это жилье. Ну или, может, скептическое выражение, появившееся на мордашке лица Марии, когда я показывал ей наше временное жилье и знакомил со своими пацанами, навело меня на эти мысли, очень уж выразительно она осматривалась.

Конечно же, я ее предупредил, что здесь мы будем жить только пару дней, а может, и того меньше. Успел только пошутить, чтобы она сильно здесь не обживалась, как пришлось срочно собираться в путь. Прибыл посыльный от Великого князя, которому я зачем-то

срочно понадобился, так что пришлось бросать все и ехать в Адмиралтейство. Жаль, конечно, потому что мысли у меня сейчас были в совершенно другой плоскости, но пришлось смириться, стиснуть зубы и терпеть, что было непросто. А все потому, что Мария, когда я уже выходил, как-то так посмотрела и повела плечиками, что у меня даже сердце слегка засбоило. Чуть не плюнул на этот срочный вызов, но все же смог удержать себя в руках, про себя подумав, что мстя моя этой девчонке будет страшная.

Как выяснилось, Великий князь вызвал меня, чтобы предупредить о нездоровых, как он выразился, телодвижениях придворной камарильи, о чем вчера уже говорил граф. Только князь в отличие от графа не предложил мне уехать из города, он просто поставил меня перед фактом, что выделил мне охрану. Притом не просто вооруженных матросов (хотя и их тоже), а еще и сразу двух лейтенантов, притом титулованных.

Так-то странно, конечно, все это выглядит, не станут же эти недоброжелатели присылать разбойников и самолично их сопровождать, о чем я князю и сказал. Тот только ухмыльнулся и ответил, что я даже не представляю, насколько могут быть изобретательны эти лизоблюды. Не одного и не двух человек они сожрали из тех, кто неожиданно смог вплотную подобраться к венценосной особе. Поэтому разумная осторожность не помешает, собственно, как и охрана.

Мне ничего другого не оставалось, кроме как согласиться, хотя покупать еще одно имение и перебираться туда жить я не передумал, о чем и уведомил князя. Тот, немного подумав, согласился, что так будет лучше, и даже предложил помощь с покупкой, аргументировав это тем, что при его участии все будет сделано гораздо быстрее и с меньшими затратами.

Естественно, я принял и эту его предложение, про себя в очередной раз подумав, что при желании здесь умеют решать вопросы очень оперативно, особенно когда такое желание возникает у людей, находящихся на вершине пищевой цепочки.

Обсудив все это, мы еще довольно долго беседовали с князем, но уже на тему будущего благоустройства выделенных ему в управление земель. О чем-то спорили, где-то сходились в мнениях, главное, что князь действительно загорелся идеей утереть нос венценосному брату, доказать свою правоту и начал работать в правильном направлении. Не ломиться в воду не зная бороду, а работать планомерно, размеренно и с умом.

Разошлись мы с ним уже поздно вечером, и понятно, что я летел домой, как на крыльях, да и кто бы на моем месте чувствовал себя иначе, находясь в, по сути, нецелованном теле.

Что порадовало, дома меня ждали, хотя по-хорошему я бы не удивился если бы застал здесь сонное царство, время уже было позднее. Сначала — по заведенной привычке — пацаны под удивленным взглядом Марии доложили, как провели этот день. Потом я попросил накрыть стол для перекуса, по-быстрому ополоснулся и смог наконец уделить внимание напряженной, сжавшейся в комок красавице. Ну, как уделить, просто налил нам с ней вина и предложил пригубить за знакомство. Как-то по-другому наладить с ней отношения не представлялось возможным. Девчонка, похоже, отчаянно трусила, оттого и напряглась не по-детски, только и была надежда, что вино поможет ей расслабиться.

Нет, я, конечно, мог бы и не заморачиваться всякими политесами, но не дикарь же я в самом деле, чтобы тащить ее как добычу в кровать, не думая о ее страхах и желаниях, поэтому и пытался действовать в подобном ключе.

Выпив с ней по бокалу вина, я демонстративно практически перестал уделять ей внимание и занялся едой, тем более что есть и правда хотел со страшной силой. Да, действовал я, исходя из опыта прожитых жизней. Надо ведь знать женщин — чего они точно терпеть не будут, так это равнодушия к своей персоне, вот я и попытался разыграть комедию. И у меня, похоже, получилось.