Санек
Шрифт:
Немного подумал и решил все-таки сходить поговорить с ними, отобьюсь в случае чего, револьвер-то при мне. Спорно, конечно, но раз решил, то и затягивать не стал. Мухой слетел с дерева и вышел на открытое пространство.
Абрам Лазаревич как увидел меня, что-то негромко сказал своим спутникам, и один из молодых парней начал отвязывать пришвартованную к причалу лодку. В этот раз я переправился через реку как белый человек. Но на причале, принадлежащем Абраму Лазаревичу, чуть не случилось непоправимое. Как только перевозивший меня молодой человек покинул лодку и дождался, пока я вылезу вслед за ним, второй
— Лейтенант НКВД…
Я сам не понял, как достал револьвер, но одновременно Абрам Лазаревич сделал два шага вперед, перекрывая мне сектор стрельбы, и произнес:
— Яша, не надо здесь этого всего, я тебя попрошу, забирай своего товарища и идите в дом, мы как поговорим с Александром, подойдем.
Странно, но молодые люди без каких-либо споров молча повернулись и ушли. Я, напряженный до невозможности, убрал револьвер и спросил:
— Вы мне можете объяснить, что это сейчас было?
Абрам Лазаревич как-то вяло взмахнул рукой и сказал:
— Не обращайте внимания. Вчера показал ваш изумруд своему брату, а он у меня ювелир. Он изрядно возбудился, оценив чистоту и качество камня. Он спросил, откуда изумруд у меня, и я рассказал о необычном покупателе. Присутствовавший там его сын и мой, как вы понимаете, племянник Яша тут же загорелся желанием посмотреть на такого необычного парня и на всякий случай подстраховать меня во время сделки, чтобы никто не обидел любимого дядю. Если бы я знал, что он себя так поведет, ни за что не пригласил бы его сюда. Вы уж меня извините за это недоразумение и поверьте, я свои дела всегда веду честно. А что касается переданного мне вчера вами изумруда, да я согласен, чтобы часть стоимости дома была погашена камнями. Более того, готов выкупить у вас все изумруды, сколько бы их у вас ни было.
Слушал его и неслабо охреневал, не понимая, это лыжи не едут, или я такой…
Если ты собрался вести дела честно, и ты получаешь деньги, а не отдаешь, зачем тащить с собой какого-то племянника? Опять же, допустим, поверю я ему сейчас, где гарантия, что это не игра с его стороны? В первый раз не получилось развести из-за моей реакции, вдруг я оказался бы быстрей и перестрелял их к такой матери, вот старый еврей и спустил пока все на тормозах в надежде, что дальше отыграется? Вот и как быть в этом случае?
Опять же, как он вычислил, что я наблюдаю за его подворьем? Экстрасенс, что ли?
Пока я напряженно размышлял, Абрам Лазаревич, понимая сложившуюся ситуацию по-своему и переживая, что выгодная во всех отношениях сделка вот-вот сорвется, неожиданно предложил:
— Знаете, Александр, а давайте мы с вами поступим следующим образом. Я понимаю, что вы сейчас напуганы случившимся и готовы разорвать наши отношения, поэтому готов на нетривиальный шаг. Я предлагаю переоформить на вас этот дом, помочь вам с документами и только потом получить плату. Что вы на это скажете?
— Скажу, что это плохой вариант. Я ведь не знаю, сколько понадобится изумрудов, чтобы закрыть сделку, вдруг у меня просто не хватит средств, не в рабство же мне идти, если не смогу рассчитаться. — выпалил все это на одном дыхании и про себя подумал: «какого хрена я тут распинаюсь, по-хорошему, мне ноги надо делать отсюда и как можно быстрее,
Абрам Лазаревич между тем ответил:
— Если таких же, как тот, что вы мне уже передали, то пяти будет достаточно, чтобы рассчитаться, если их будет шесть, я буду счастлив.
О, сколько, оказывается, стоят мои камешки. Это меня и радует, и пугает. Радует, что я, по сути, богат, если, конечно, смогу распорядиться у мом тем, что имею. Пугает, что за мои изумруды меня могут сожрать без соли. С другой стороны, очень, прямо до невозможности хочется этому еврею поверить, даже несмотря на то, что я прекрасно понимаю всю несуразность нашей с ним ситуации. Не может серьёзный человек — а он ведь он совершенно точно серьезный человек — вести дела с четырнадцатилетним пацаном. Это нереально.
Тем не менее, как ни накручивал себя, а ответил Абраму Лазаревичу иначе:
— Хорошо, давайте попробуем договориться, только прежде ответьте мне на два вопроса. Как вы узнали, что я наблюдаю за вашим подворьем именно из-за реки? И не аукнется ли мне эта покупка в будущем? Я про вашего Яшу с его товарищем спрашиваю.
Последний вопрос глупый, сам это понимаю, но мне со страшной силой захотелось его задать и посмотреть на реакцию собеседника.
— Не аукнется, это я могу гарантировать. Более того, Яша — нормальный человек, и, возможно, вы со временем еще и подружитесь, если захотите, конечно. А по поводу «как я догадался» — здесь все просто, как я уже говорил, я быстро могу определить, умный человек со мной разговаривает или совсем безнадежный. Вы мне показались совсем не ребенком, вот я и подумал, как бы сам действовал на вашем месте. Ничего другого, кроме как проследить, не появятся ли здесь нежелательные свидетели предстоящей сделки, я не придумал. А самое удобное место — за рекой, вот я и решил проверить свою догадку, когда не дождался вас в условленное время.
Умный у меня собеседник, с этим не поспоришь. Ладно, как говорится, война план покажет, ввязываюсь в авантюру, а дальше посмотрим, куда кривая вывезет.
Что сказать, евреи здесь и сейчас — это сила, всесокрушающая и беспощадная. Яша бегал со мной по всем инстанциям, размахивая своим удостоверением направо и налево. Нет, не везде ему приходилось переть танком, были места, где ему помогали по знакомству, в милиции, например. В это время четырнадцатилетним подросткам в принципе нельзя было получить паспорт, а без документов жить, тем более одному, без взрослых, это плохая идея. Вот и пошёл Яша решать эту проблему в одно из отделений милиции и, как ни странно, решил. Как я уже говорил, четырнадцатилетним паспорта выдавать нельзя, но если очень нужно, то можно. Детям всяких там дипломатов и других специалистов, работающих за границей, такие документы выдавали.
Это случалось редко, ведь властям нужны были рычаги давления на уезжающих работать за границу, поэтому семьи чаще всего оставались в Союзе, но исключения были, и немало. Им разрешали получать документы, удостоверяющие личность, то бишь паспорта.
Если в будущем скажут, что бабло побеждает зло, то сейчас это самое зло побеждают связи и корочки от известной конторы. Уже через два дня у меня на руках был полный пакет документов от паспорта до всех необходимых бумаг для владения домом.