Санек
Шрифт:
За подобными размышлениями, действуя на автомате, я и сам не заметил, как накопал червей для утренней рыбалки, затопил баню, чтобы вечером попариться, и собрал на огороде нужные для шаурмы овощи.
Вроде и не делал ничего такого, а время до вечера пролетело стремительно и незаметно. Кажется, только мы расстались с Абрамом Лазаревичем, а на улице уже сумерки. К приезду «гостей» у меня все было готово для приготовления шаурмы. Лепешек напек, овощи нашинковал, соус приготовил, да и курицу почти успел зажарить.
Хорошо, что готовил с запасом, хотя думал при этом о завтраке, но не повезло.
Вообще, если не растекаться мыслью по древу, посиделки удались на пять с плюсом. Шаурма народу понравилась, а евреев так и вообще умилила. Особенно их покорила простота приготовления этого блюда, и они теперь на сто процентов уверились в успехе будущего предприятия и в один голос начали утверждать, что и здесь в Москве тоже надо организовать артель и кормить людей такой вкуснятиной. Когда старшее поколение маленько расслабилось от принятого на грудь коньяка, а парни зависли в парилке, прихватив с собой приличную такую банку с пивом, хитрые евреи завели со мной разговоры о жизни. Очень уж активно стали расспрашивать о моем пребывании в деревне, притом аккуратно, ненавязчиво пытались выяснить, каков источник моих знаний и умений. Начали, понятно, с английского языка, перешли на шаурму, а потом, как им казалось, незаметно переключились на мое понимание бизнеса. Никак у них не укладывалось в уме, что какой-то крестьянский пацан влет придумывает то, что способно принести очень даже неплохой доход. Да и мое поведение, как выяснилось в разговоре, не укладывается ни в какие рамки, не ведут себя так парни, выросшие в жопе мира. Это я дословно повторил слова брата Абрама Лазаревича, которые он выпалил в сердцах, когда им надоело ходить вокруг да около.
Я, уставший к этому времени от их расспросов, в ответ тоже слегка показал зубы, заметив, что не вижу причин раскрывать перед ними душу, они ведь тоже о себе сильно не распространяются. Сомневаюсь я, что любой еврей в Советском Союзе способен влет решать самые разные вопросы и ездит с собственными телохранителями.
Как ни странно, эта моя отповедь разрядила обстановку, и Абрам Лазаревич произнес:
— Видишь, Лева, какая нынче молодежь пошла, палец в рот не клади, по локоть руку охватить может.
— Да, я такой, и мне хорошо, — выпал я в ответ, не задумываясь. Все-таки завелся я слегка из-за того, что эти двое вели себя со мной, как с несмышленышем, вот и ляпнул в ответ на автомате.
Если раньше они улыбались, то после этой моей фразы ржать начали, как кони. На их смех даже парни выглянули из бани, но, убедившись, что все нормально, тут же вернулись обратно. Немного просмеявшись, Лев Лазаревич произнес:
— И правильно, так и надо жить. Всегда делай так, чтобы тебе было хорошо, тогда и окружающим тебя людям тоже будет хорошо.
Он не торопясь достал папиросу,
— Пойду я сейчас к ребятам, немного погреюсь, а вы тут поговорите, — сказал он и повернулся к брату. — Не знаю, что тебе сказать, думаю, парень еще не раз и не два тебя удивит. Тебе решать, но я бы на твоем месте действительно поговорил с ним начистоту.
С этими словами он встал и ушел в сторону бани.
Абрам Лазаревич по примеру брата глотнул маленько коньяка и, посмотрев на меня уже хмурым взглядом, произнес:
— Александр, мне интересно ваше общество, и я очень хочу взять вас с собой в заграничную командировку, но в тоже время при моей работе иметь рядом человека, от которого не знаешь, что ждать, смертельно опасно. Поэтому я сейчас в полном раздрае. Как говорила моя бабушка, и хочется, и колется, и мама не велит.
Он снова сделал глоток коньяка, затем, откинувшись на спинку стула, запрокинул назад голову и слегка прикрыл глаза.
Я в это время напряженно думал. Нет, рассказывать ему что-то о себе настоящем я даже не подумаю, но и потерять шанс на быстрый заработок совсем не хочется. Но находить какие-то точки соприкосновения нужно, поэтому, немного подумав как построить разговор, я спросил:
— Если не секрет, чем вам предстоит заниматься в Америке?
— Секрет, но тебе скажу. Еду туда проверять товарищей, которые занимаются закупками оборудования для нашей страны.
— Очень интересно, а что с полномочиями, насколько они у вас серьезные? — тут же сделал стойку я.
— Самые что ни на есть серьезные. Серьезнее не бывает.
Я улыбнулся и подумал: «это просто праздник какой-то. С этим товарищем можно такое натворить, что чертям тошно станет».
Не раз и не два я в прошлой жизни читал, как тупили наши торговые представители. Покупали за тройную цену то, что можно было взять с большими скидками. Тратили народные деньги бестолково, абсолютно безграмотно. Кажется, я знаю, как быстро заработать нормальные деньги и стать незаменимым, как совсем недавно об этом думал.
— Скажите, Абрам Лазаревич, а предусмотрено ли какое-то вознаграждение, если, допустим, я смогу купить нужное оборудование значительно дешевле, чем эти ваши торговые представители?
Глава 5
Абрам Лазаревич посмотрел на меня с недоумением и ответил:
— Александр, ну какое вознаграждение, это ведь закупки для державы. Нет, люди, занимающиеся этим, получают неплохие заработные платы, да и местные, которые нам помогают не в обиде, но работать за вознаграждение — нет, так не принято.
— Понятно. А ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос. Наши торговые специалисты работают только официально, или у них есть возможность покупать что-то втихаря?
— По-разному работают, но в основном официально. Втихаря, как вы говорите, с нами мало кто хочет работать, это чревато для местных предпринимателей большими неприятностями, — тут же ответил Абрам Лазаревич и было видно, что он в теме.
— Хорошо, последний вопрос. Своим промышленникам американские компании продукцию продают дешевле, чем нам?