Сангреаль. Академия Избранных
Шрифт:
– Не тошнит?
Парень моргнул:
– Постоянно, пару раз вырвало, но уже нечем.
Если он в таком состоянии около суток, то просто удивительно как у него еще организм держится от обезвоживания.
Осмотрев молодого человека досконально, я обернулась к преподавательнице, которая внимательно следила за всем, что я делю.
– Он хотя бы раз отпрашивался в уборную?
– Ни разу, - покачала она головой.
– Дыхание у него прерывистое, пульс учащенный. Вы не замеряете его?
Василена виновато улыбнулась, как бы говоря зачем, если можно нажать на определенную точку и все быстренько пройдет. А если не проходит, ну так что же, да здравствует естественный отбор.
– У него развивается тахикардия, как только мы пришли, он так еще не дышал.
– Что развивается? – не понял Лерой, но по моему взгляду до него быстро дошло, что ликбезом заниматься сейчас не с руки.
– Эх, сейчас бы рентген с контрастным веществом, посмотреть, что именно у него в кишках…
Стоп, зачем рентген, если я могу пользоваться внутренним зрением. И если уж врачевателю подвластно видеть тонкое тело человека, почему я так же не могу определить, есть ли закупорка в кишечнике этого бедолаги, пока у него не начали отказывать основные органы или причина вообще в другом?
Я долго примеривалась, но никак не могла сосредоточиться и понять, как надо правильно смотреть именно внутрь организма. Василена не даром была профессором, она поняла, что именно я хочу сделать, и пусть не знала как именно это должно работать, она взяла меня за руку и помогла сосредоточится. Через несколько минут, когда я перестала ощущать собственные конечности, в мозгу вспыхивали картинки, как будто их в темноте выхватывали вспышки прожектора. Наверно понимание, что такое рентген, узи и прочие современные исследования, на которые мое сознание было настроено давным-давно, я сумела настроиться на такое получение информации.
– У него множественные спайки в кишечнике, вот здесь, на этом развороте, - я осторожно нажала на место проблемы, но парень даже не дернулся, не почувствовал.
– Из-за нарушения проходимости кишечника, у него начинается заражение крови. Простыми отварами здесь не обойдется, надо устранять спайки.
– Каким образом?
Я посмотрела на братьев, как на идиотов.
– Именно таким, о котором мы недавно говорили. Если не сделать лапароскопию, больше суток он не продержится. А если протянуть еще несколько часов, что-то делать будет вообще бесполезно, кровь будет заражена и в этих условиях я ничего не смогу сделать при всем желании.
Глаза Василена тут же загорелись, он была прирожденным исследователем, а значит априори авантюристкой. Что-то мне подсказывает, что запрет на операции ее не особо остановит и в дальнейшем, если сейчас все пройдет удачно. Она устроит просто террор против меня, чтобы я поделилась с ней всем, чем знаю.
– Что за лапароскопия?
– Это условное название, - скривилась я, понимаю что необходимых инструментов у меня просто нет, - у нас хирург делает небольшой прокол в нужном месте и либо проводит исследование, либо устраняет проблему. Нам придется делать разрез. У меня есть походная аптечка, там были шприцы и необходимые трубочки, но инструменты придется искать у вас. Василена, вы возьмете на себя такую ответственность?
Женщина хмыкнула:
– Меня всякой ерундой, типа запретительных актов не напугаешь, тем более это наш студент, мы за него отвечаем. Ты сама-то готова пойти на это? Если все сложиться удачно, будет разбирательство, ну а если он умрет? Готова рискнуть ради постороннего человека?
Умеют же некоторые люди так поддержать, что руки опускаются еще ниже, чем были до этого. Только вот думать я в таких ситуациях не люблю, это очень вредит делу. Первая мысль обычно всегда самая правильная.
– Ради чужого нет, ради пациента готова, но опыта самостоятельных операций у меня нет, поэтому давайте договоримся, что больше под руку вы не лезете. Лерой!
– Даже не пытайся нас выгнать, - сурово припечатал приятель, - мы хотя бы сможем помочь.
Отговаривать их с братом было бесполезно, я это прекрасно понимала, поэтому кинув ключ от своей комнаты, попросила принести темно-синюю просторную сумку, стоящую на подоконнике. Так у меня была и аптечка и прочие приятные мелочи для жизни.
– Василена, нам нужно приготовиться перевязочные материалы, посмотреть ножи, щипцы, это ведь у вас есть?
– Не уверенна, что это именно то, что вам нужно, но есть инструменты для работы с лекарствами, там и ножи, зажимы, иглы для сбора эссенций.
Я потерла руки, чувствуя в них знакомую дрожь.
– Тогда показывайте, а сами готовьте воду, какую-то емкость с двумя отверстиями, будем делать капельницу и найдите препараты против воспаления. Не будем откладывать, тем более больной без сознания, видимо от боли вырубило.
В больничном крыле поднялся самый настоящий балаган. Прибежало еще несколько врачевателей, один из которых устроил скандал, заявляя, что мы вредители и он не позволит убить бедного парня. Когда Василена молча взяла его за шкирку, легко подняла от пола под треск ткани его одежды и выставила, он закричал, что будет жаловаться и нам все так просто с рук не сойдет.
Прибежавший Идрис с братом торжественно вручили мне спасительный баул, а сами по моей просьбе принялись колдовать с освещением.
С удивлением обнаружив огромное разнообразие инструментов у Василены, я быстро обработала их, приказала приготовить помещение, и схватив преподавательницу, потащила ее принимать душ и переодеваться. К сожалению специальный халатов у них не было, поэтому под это дело мы быстро приготовили простые простыни, на который распылили дезинфицирующее средство.
Перевязав ткань с помощью друг друга, чтобы она не свалилась в самый не подходящий момент, я под пристальными взглядами подпольной команды достала одноразовый катетер, зафиксировала на вене паренька и попросила Лероя держать бутыль с раствором от обезвоживания на вытянутых руках, раз здесь нет фиксатора.