Санитар
Шрифт:
Охлопков повернулся и посмотрел на Барсукова. Паша чуть прищурился. Он не мог понять, узнал ли его этот парень.
– По какому товару работаете? – спросил Охлопков.
– "Приму" у нас берет, – ответил за Пашу Никифоров. – В районе цементного торгует.
Охлопков запер дверь своего кабинета на ключ, направился к выходу.
– Я давно тебе говорил, что надо тем районом заняться, – буркнул, не оборачиваясь.
Никифоров с Пашей
– Разве трудно пробить торговые места?
Остановились возле охранника.
– Ты займись этим, – сказал Охлопков.
Никифоров кивнул. Охлопков вышел на улицу.
– До свидания, – сказал Никифоров Паше. – Значит, буду вас ждать.
Пожал руку. Паша вышел из здания и остановился. Охлопков открывал дверцу стоящего у тротуара "Ауди". Паша опустил руку в карман с ножом и вздохнул. Не мог представить теперь, как ему поступить дальше. Охлопков обернулся, увидел его, спросил неожиданно.
– Вам куда сейчас?
Паша промолчал, растерявшись.
– Если в сторону цементного – я подвезу вас.
Он явно Пашу не узнал. Там, возле лоточника, Паша для него был пустым местом. И сейчас, если даже Пашино лицо Охлопкову покажется знакомым, он вряд ли вспомнит, где и когда этого парня видел.
– Спасибо, – сказал Паша. – Вы меня очень выручили.
Он сначала хотел на заднее сиденье сесть, но потом передумал – садиться впереди надо, больше простора для действий. Ударить ножом в грудь, он и не пикнет.
Паша сел в машину, хлопнул дверцей. Нож опять упирался ему в ногу.
– А кроме "Примы", что еще у вас идет? – поинтересовался Охлопков, заводя двигатель.
– "Мальборо", – ответил коротко Паша.
– "Мальборо"? – подивился Охлопков. – Ну надо же.
От него все так же пахло туалетной водой, как там, возле лоточника, и это было нехорошо и унизительно – Паша из-за этого запаха слишком явственно вспоминал свое унижение.
Они не успели еще отъехать, как вдруг выбежал из дверей Никифоров, крикнул:
– Евгений Иванович! Вам Подбельский звонит!
Паша увидел, как поморщился Охлопков.
– Скажи ему, что я уехал.
Никифоров кивнул и скрылся за дверью. Он видел, конечно, что Паша сел к Охлопкову в машину. И тем самым продлил Охлопкову жизнь. Все сорвалось, сегодня не получится ничего. Паша вздохнул. Нож упирался ему в ногу.
– А продукты идут?
– А? – встрепенулся Паша.
– Продукты у вас идут хорошо? Или вы ими не занимаетесь?
– Не занимаемся.
– Интересная вещь, – сказал Охлопков. – Есть прямо-таки мертвые точки, где какие-то товары не идут совершенно. Брать будут, если только их бесплатно раздавать.
– Да, – подтвердил Паша. – Так бывает.
Запах туалетной воды становился совсем уж невыносимым. Паша приопустил стекло.
– Жарко? – спросил Охлопков.
– Да, жарко.
– Когда самая жара начнется – придется бросить все и удирать отсюда.
– "Ага, – подумал Паша. – На Канары. Один уже отправился".
– Вы на Канарах были когда-нибудь? – спросил неожиданно для самого себя.
– Нет. Не доехал еще, – засмеялся Охлопков.
Ну что ж, Самсонову будет неплохая пара. Вместе отдохнут.
– Вам где возле цементного?
– Я сейчас выхожу. Вон там, за остановкой, остановите, пожалуйста.
Охлопков затормозил. Паша открыл дверцу машины:
– Кстати, если не секрет, – какой вы водой пользуетесь?
– "Месье N".
– Французская?
– Чистая Франция.
– Надо будет запомнить! Всего хорошего, – сказал Паша.
– До встречи.
Охлопков махнул рукой на прощание и тронул автомобиль с места. Он не знал, что ему даровано право прожить еще кусочек жизни.
11
– Готовься, трезвенник, – сказал Дегтярев.
– К чему? – поинтересовался Паша.
– День рождения у меня.
– Когда?
– Двадцать второго.
– Я приглашен?
– Естественно. Но чтоб без фокусов – водку пить.
– Не люблю я водку.
– Она расслабляет, Паша. Дает возможность забыть о мерзостях жизни.
– Я не хочу о них забывать. Я от жизни не прячусь. Принимаю ее такой, какая она есть.
– Она мерзкая.
– Она такая, какая есть, – повторил упрямо Паша. – Ее не надо бояться. И никого не надо бояться.
– Ты честен и смел, – усмехнулся Дегтярев.
– Да! – вскинулся Паша. – Да! Да! Да!
– И прожить свою жизнь хочешь так, "чтобы не было мучительно больно…"
– Да!!
Казалось, Паша сейчас бросится на Дегтярева. Дегтярев вздохнул и на всякий случай ушел за стеллажи.
– Однако при всей своей честности ты с женой лихо разобрался, – сказал он оттуда.
– А как я с ней разобрался? – спросил Паша, непроизвольно сжимая кулаки.
Дегтярев этого не видел и поэтому ответил спокойно, даже с издевкой: