Санкт-Петербург
Шрифт:
Подсел вездесущий Никита Логинов. Узнав об окончательной свадьбе, он прилетел (приплыл на лодке) с подчиненного ему рудника. Дмитрий не возражал. Единственный друг с юности в XVIIIвеке!
И после этого Никита все дни пьянствовал. На пароход его принесли в дупель пьяного и он весь день он отходил, лишь к вечеру начал что-то понимать.
Смотрели на красивые вечерние виды речных берегов, курили, пили в стаканчиках водку. Только натретью или четвертую порцию Дмитрий обнаружил, что стаканчики-то знакомые, украшенные знакомыми горгульями. Как они сюда проникли или это
Ага, отдохни… Жена его несравненная Дарья м-м Александровна, так кажется, ее отчество, если отец Александр Никитович? Так вот она девка, пардон уже женщина, просто поволокла его по палубе в семейную спальню — каюту, что также существовала на пароходе, но уже в трюме, где-то в носу.
Швырнула Дмитрия на кровать — вот силища у дамочки, положила у стенки (сложила, ха-ха, как поленницу в сарае), строго велела: «Спи, мясо»!
Конечно, Дмитрий обиделся, но, поскольку по пьянее буйным не был, так и уснул. Проснулся, кстати, тоже обиженный, а еще голодный.
Осторожно, перевалился через женскую тушку — жена все-таки милая и прелестная. А что вчера вечером грубила, так пьян был. А какая жена не любит пьяного мужа? Правильно, никакая. А мы вчера здорово выпили. Ну местные-то понятно, что царь Петр Алексеевич, что дружок его Никита Логинов, этот всегда пить не умел. Но ты-то как сумел… или не сумел?
Как Дмитрий не старался, но совсем тихо не получилось. Он уже стоял около двери, когда Даша негромко, но отчетливо проговорила:
— Ми-итя, ты куда?
Вот ведь… женщина, всюду нос свой сует.
Но вслух покорно ответил:
— Да, дорогая, пойду, пройдусь по палубе, посмотрю, как государь.
Он говорил вроде бы спокойно и мило, но жена вдруг забеспокоилась, сбросила теплое лебяжье одеяло — а что мужа стеснятся, мужа можно только соблазнять. Попросила таким воркующим и соблазнительным голосом, что у Дмитрия кожа местами охладела, местами защекотала:
— Подожди, милый, я только оденусь, и мы пойдем по кораблю вместе.
Однако, по мнению попаданца, сейчас в семье решается, кто будет главным в этой первичной ячейке социалистического, тьфу! Буржуазного, да что ты будешь делать! Вот, передового для начала XVIII века феодального общества! Твоя дивизия, софистика чистой воды, хоть плачь, хоть смейся! А выглядит красиво, впрочем, как и любая софистика.
Они наверняка бы рассорились в это несчастливое утро. Он не хотел отступать по праву сильного и передового. Как никак мужчина и попаданец с трехвековым стажем. Она — на правах… тоже сильного в семье, хм-хм. Привыкла, понимаешь, что ее слабохарактерный попаша постоянно уступает. А она не хухры — мухры, а княгиня рюриковой крови.
Подумаешь… он тоже теплокровный, и кровь такая же красная. И вообще, будем циничны. В сексе по христианскому обычаю мужчина всегда сверху, женщина снизу. Именно так и дети получаются. Так что молчи, Даша!
Его женщина (жена!) действительно пока замолчала, но взгляды были такого напряжения и такой температуры, что в пору было боятся за почти деревянный пароход. Сгорит еще
Но в это время по коридору послышались тяжелые шаги. Так мог иди только хозяин — без страха, уверенно и громко. а поскольку настоящий хозяин был здесь, в каюте, а тестя Александра Никитича на пароходе не было, то попаданец Дмитрий на девять из десяти шансов уверился, что это сам царь, помазанник так сказать божий, Хозяин России! Проснулся, понимаешь, и сам всех будит.
Даша, кстати, тоже пришла к такому же мнению. Его властный взгляд незаметно потух, трансформировавшись в лукавый взор веселой девчонки, каковой она, собственно, и была. Девчонки имеется, а не веселой. Впрочем, при Петре можно было заставить себя быть и веселой. Монарх начала XVIII столетия если и был человеколюбивым, то уж не с точки зрения жителя XXI века точно. И даже женщина того времени его боялась. Хотя правителя государства, если ты не круглый дурак, следовало боятся всегда. Нормальный ведь правитель всегда беспокоится, прежде всего, об интересах государства, а об отдельных личностях ему сугубо равнодушно. Сломает так нечаянно, да еще ругнется, мол, ходят тут сякие нечаянно, а у меня тем временем татары разбойничают на Муравьином тракте. И ведь не возразишь, самого стопчут!
— Дмитрий! — раздался уверенный и до мурашек в пятках знакомый голос царя. Он, видимо, здесь в полутьме немного заплутал и теперь громко стучал почему-то в дверь соседней каюты. Да еще требовал: — входи, бл… сын, мне не с кем выпить!
— Я пошел, ты можешь вообще не выходить, — негромко, почти шепотом сказал Дмитрий Даше, и уже во весь голос ответил: — я здесь, государь, уже иду!
В подтверждении этого, он вышел в полутемный коридор. Электрических лампочек еще не было, серый полумрак едва освещал свет одного окна, или, как говорят моряки, иллюминатора.
Петр, увидев, что хозяин выходит из соседней двери, недоуменно посмотрел на свою дверь, в которую он только что барабанил тяжелыми кулаками. Но комментировать не стал. И без того голова болела с похмелья. Вместо этого царь потребовал:
— Иди со мной на палубу, на свежий воздух. А то мой собутыльник спит мертвецким сном, не разбудишь его никак. Я уж и по щекам его стучал и по спине долбил. Знай, лишь храпит, а мне скучно!
Делать нечего, царь зовет! Дмитрий послушно пошел следом, с ужасом полагая, какой пьяный кошмар ему опять предстоит сегодняшним днем. Ну и здоровье у россиян начала XVIII века!
К счастью у Петра было на ближайшее время более обширный план действий, чем просто пьянка. То есть гданьскую водку местного (попаданца Дмитрия) разлива они все равно будут пить. Но государь тем и отличается от простого пьяницы, что может не просто пить, а даже употребляя, делать свое царское дело.
Сегодня, между прочим, они прибудут к угольной шахте. Поначалу она была открытого типа, но потом Дмитрий с местными мастерами — угольщиками пришел к выводу, что выгоднее будет вести обычную шахту закрытого характера. А то ведь сколько пустой породы надо выбрасывать.