Sans toucher (Не касаясь)

Алексеев Алексей Владимирович

Три бизнесмена сидели на кухне за сервированным консервами и пивом столом. Разговоры о женщинах и футболе прервал Илья.

– Предлагаю обсудить на трезвую голову дальнейшие перспективы нашего предприятия. А уже после того как примем решение, будем употреблять «Хайнекен». Что скажет служба безопасности? – Сразу ответить Юрику не дала кукушка, вылетевшая из ходиков. Двенадцать раз громко прокричав, удалилась лечить горло и приводить в порядок глаза, ослепленные солнцем, отраженным от дома напротив.

– Ребята, стали появляться подделки под наши пуговицы.

Отличаются от наших очень плохой гальваникой и весят в два раза меньше. Я сообщил всем, кого знаю, чтобы были осторожны. Но боюсь, что проблем не избежать, если не свернем проект. Пока все верят клейму, но скоро пуговицы перестанут принимать в залог. Предлагаю либо поделить все деньги, полученные от пуговиц, поровну, либо вложить в автомобильный бизнес. Схема очень похожая. Одни машины толкаем «пацанам» с золотыми цепями, другие – бизнесменам в начищенных ботинках. Машины можно «заряжать», угонять и перепродавать еще раз.

– Бизнес-шминзес не по мне. Я бы закрыл проект и взял свою долю, – высказался Илья.

– Согласен с вами, что проект с золотом нужно сворачивать, объявилось очень много подделок. Начнут искать виноватых – тут и до стрельбы недалеко. Юр, извини, с автомобилями не хочется связываться, тем более с угонами. Хочу поспокойнее область найти. Займусь продуктами питания, а часть денег пущу на магазин стройматериалов. Предлагаю войти в долю или поделить деньги поровну, – сказал Волков. На кухне повисла минутная тишина, которую прервал Юрик.

– А на какое благое дело пойдут еврейские деньги?

Отрываясь от созерцания банки шпрот, потомок Моисея ответил:

– На образование.

Под вопросительными взглядами Илья продолжил:

– Ребята, как вы думаете, почему евреев на протяжении всех веков притесняли? Отбирали последнее, выселяли в гетто, запрещали селиться и так далее, а они все равно, не по одному разу лишившись всего, оставались одними из самых обеспеченных людей?

– Юр, мы сейчас узнаем главную еврейскую тайну, – улыбнулся Семен. Илья, сделав паузу, на одном дыхании произнес: – Да, представь себе, тайну, которую все знают, но мало кто использует. Евреи всегда инвестируют в знания, в то, что невозможно отобрать у человека. Сейчас появились представительства западных бизнес-школ. Вот, пойду учиться. Потом устроюсь работать в какую-нибудь «Соса-Солу».

– И сделаешь из нее Пепси-Колу, – подначил Волков. – Кстати, Илюх, почему ты до сих пор не на родине предков? Родители же у тебя давно туда уехали.

– Все дело в нашей непобедимой.

– Давай подробнее.

– Ты в Германии пиво посасывал, а ты, Юрик, где служил?

– Компот пил из верблюжьей колючки в Монголии.

– А я сало ел на Украине.

– Хочешь сказать, тебя не пускают, потому что питался некашерной пищей? Оборжаться, какие у вас порядочки.

– Меня не в Израиль не пускают, мне паспорт не выдают у нас, – открывая банку шпрот, объяснил Илья. – Хлеб забыли порезать. Юрик, давай режь, мне выходить неудобно, ты же на самом удобном месте расселся.

– Ага, место – «подай-принеси», – пробубнил блондин.

– Ты у нас

самый здоровый, вот тебе и самый длинный край стола достался, нам же с Семеном по короткой стороне достаточно. Давай, не сиди, у меня уже заворот кишок, – возмутился будущий студент. – Так вот, мои дорогие подельники, я, оказывается, два года охранял кусок сверхсекретного забора из колючей проволоки и дал подписку о неразглашении на 10 лет. Нельзя говорить, какой высоты был забор и какими гвоздями прибита «колючка». Самое смешное, что забор хохлы уже давно сдали на металлолом, а я до сих пор не выездной.

– Лови его, гада! – вдруг раздался бас Юрика и звон посуды. Все вскочили и увидели несущегося по направлению к мойке мышонка. «Блокируй, иначе уйдет, нахлебник!», – проорал Семен. Железная поварешка не дала серому вору прошмыгнуть в спасительную щель, и он по дуге шмыгнул под плиту. «Жаль, я сегодня не взял свой охотничий карабин, сейчас вместо шпрот дичь ели бы», – съязвил Илья. Вдруг за плитой что-то щелкнуло.

– Юр, отодвигай плиту, – крикнул будущий продуктовый магнат.

За плитой ничего не было, когда же сняли защитный кожух, то комбинаторы увидели недвижимую мышь, висящую на двух лапах, одна держалась за нулевой провод, другая за фазу. О чем свидетельствовала схема подключения.

– Славная смерть для разведчика. Не захотел своих сдавать, – выпрямился и снял воображаемую шляпу Илья.

– Семен, а откуда у тебя дома мыши? – спросил Юрик.

– Не мыши, а всего одна мышь, у соседей снизу на прошлой неделе пять поймали. И так в арифметической прогрессии до первого этажа. У нас каждую осень такие нашествия. От дома до леса – десять метров, как начинает подмораживать, весь дом мышеловки снаряжает. Юр, выключи пакетник, я мышь достану.

Наведя порядок, друзья расселись за столом. Семен продолжил собрание.

– Как я понял, большинство приняло решение о прекращении совместной деятельности и хочет поделить деньги поровну.

– Судя по знаку свыше в виде дохлого жадного мыша, покусившегося на чужой кусок хлеба, с золотом нужно завязывать, не наше это дело, – серьезно сказал Илья.

– Ну, раз вам не интересен автомобильный бизнес, я за то, чтобы поделить все и разойтись. Кстати, тайник кто-нибудь проверял?

– Мне после удара трубой по голове и сегодняшней охоты знаков свыше больше не надо. Если хотите, можете испытать свою судьбу, я на Лосиноостровскую больше ни ногой. Если только за овощами. Даже если пуговицы там и остались, то пусть и лежат там, хотя я сомневаюсь.

– Мужики, я с вами согласен, денег достаточно для старта, может, еще пересечемся, – откупорил пиво Юрик. – Считаем, что нет этих пятнадцати пуговиц, унесли их вместе со счетчиком и старыми колесами. – Эй, жадина, оставь шпроты! Сень, этот еврей в два слоя на бутерброд кладет. Если так шпроты любишь, почему только две банки взял?

– Не жадничай, наворачивай чипсы.

– Зильбер, ты нас без ресторана оставил, а теперь без шпрот. «Пока денег не поделим, в ресторан не пойдем», – подделывая одесский говор, проговорил Волков.