Саня Дырочкин — человек общественный
Шрифт:
Вспыхнул «красный». Пришлось остановиться.
Старушка крепко держалась за авоську, но Севка делал вид, что не понимает её тревоги.
— Между прочим, — вежливо объяснял Севка, — если вы направляетесь в «Юбилейный», то я очень вам рекомендую заглянуть в отдел сувениров, говорят, туда поступили вьетнамские будды.
— Какие ещё будды?! Какой странный мальчик! — сказала старушка и сильнее потянула авоську к себе.
— Украшение для буфетов, — втолковывал Севка. — Боги из Вьетнама.
Они пропустили очередную
— Пятьдесят ре штука. Тонкая ручная работа.
— Пятьдесят?! — ахнула старушка и опять дёрнула авоську. — Половина моей пенсии!
Севка явно перебарщивал с рекламой.
«Красный» сменился «зелёным». «Зелёный» — «красным» и «жёлтым». Старушка и Севка не двигались с места. Каждый тянул к себе авоську.
Пора было прекратить эти споры, и я крикнул:
— Бегите! Разве не видите, «зелёный»!
Дальнейшее описанию не поддаётся. Севка буквально поскакал через дорогу, авоська оказалась в его руках.
А «красный» внезапно отрезал старушку от Севки.
Со стоном и скрежетом затормозил самосвал.
— Кошелёк! — кричала старушка. — Моя пенсия!
Севка стоял на краю перехода, успокаивающе махал ей рукой.
— Я вас жду. Не волнуйтесь.
Наконец, тяжело дыша, старушка схватила свою авоську, прижала к себе.
— Ваше счастье, что нет милиционера!.. — задыхаясь, говорила она. — Надо вас в тюрьму! Обоих! За хулиганство!
Вокруг стали собираться люди.
— Что сделали эти ребята? — спрашивали они. — Вроде бы вполне симпатичные детки…
— Симпатичные?! — возмутилась старушка. — Да это же матёрые бандиты! Спекулянты с большой дороги! Они только что торговали вьетнамскими буддами по пятьдесят рублей штука!
— По пятьдесят?! — не верили своим ушам люди.
Я попытался объяснить ошибку:
— Мы ничего не продавали, вы не поняли…
— Как ничего?! — возмущалась старушка. — Я не глухая! Он назначал мне цену!
И вдруг кто-то крикнул:
— Что с ними говорить!? Ведите в милицию! Там разберутся!
Дело принимало серьёзный оборот.
Севка внезапно нырнул под руку старушке. Я — за ним.
Мы мчались вперёд по проспекту — ветер свистел в ушах. С такой бешеной скоростью я, пожалуй, ещё никогда не нёсся.
Люди шарахались. Вслед нам летели их возмущённые крики.
И тут что-то громадное и тёмное выросло перед нами. Сворачивать было поздно. «Всё! — промелькнуло в голове. — Сейчас опрокину!» И я ткнулся в мягкое, тёплое и шерстяное. Севка барахтался рядом. Нас крепко прижали друг к другу.
— Пустите! — орал перепуганный Байкин. — Это была наша общественная работа!
Клещи медленно разжимались.
Наконец я разглядел человека. Он улыбался. Ничего угрожающего не было в его взгляде. Наоборот, показалось, что мы где-то уже встречались.
— Не узнаёте? — спросил он, продолжая улыбаться.
Я от неожиданности вскрикнул: перед нами стоял тот самый рабочий со стройки, который давал доску для спасения Феньки.
— За кем гонитесь? — спросил он с интересом. — Впереди вроде никого не видел.
— А позади? — ляпнул Севка.
— Так вы спасались?! — Рабочий рассмеялся. — Но и преследователей нет…
Пришлось соврать:
— Мы соревнуемся, кто быстрее.
— Нашли где носиться! — осудил нас рабочий. — Силы вам девать некуда?..
Мы промолчали.
— Как тебя зовут?
— Саня.
— Выходит, полностью Александр?
Я не спорил. Приятно, когда с тобой, как с равным.
— А тебя?
— Сева.
— Севастьян? — подумав, спросил рабочий.
— Всеволод, — поправил Севка. — Но полным именем меня только бабушка называет, да и то когда мной недовольна. — И Севка изобразил бабушку: — «Всеволод, ты опять не убрал за собой посуду?!»
— Учтём, — засмеялся рабочий. — А я Юрий, — он немного подумал, словно сомневался, так ли его зовут, и прибавил: — Для вас — Юрий Петрович.
Мы пошли вместе, разговаривая. Совсем иначе себя чувствуешь, когда рядом такой человек, сильный и взрослый!
Свернули под арку высотного дома, остановились у незнакомой парадной.
— Надеюсь, домой не спешите? — спросил Юрий Петрович, набирая на двери парадной нужный код.
— Нисколько! — сразу же сказал Севка.
Не скрою, и мне и Севке явно хотелось побывать у такого человека дома. Пока шли, я только про это и думал.
— Тогда проходите, — сказал Юрий Петрович, придерживая дверь. Он улыбался. — Нам, мне кажется, пора подружиться. Вы спасли собаку. Вернули на стройку доску, значит, поступили как серьёзные взрослые люди. Таких я уважаю.
— И вы тоже нам симпатичны, — признался Байкин. — Другой взрослый бы и слушать не стал, прогнал бы нас со стройки, а вы помогли.
Юрий Петрович даже развёл руками:
— Ну, если мы симпатичны друг другу, то препятствий для нашей дружбы не вижу…
Байкин осторожно спросил:
— А ваша жена?.. Она не станет сердиться? Женщина, говорят, не всегда согласна с мужчиной.
— А я не женат, — успокоил нас Юрий Петрович. — Пока никого ещё не встретил. Не так-то всё это просто, братцы.
Севка совсем осмелел:
— Я-то считал, что проще ничего не бывает.
— Ну и комик! — только и сказал Юрий Петрович.
Не скрою, квартира Юрия Петровича нас поразила. Не было ничего общего ни с нашей квартирой, ни с квартирой Байкиных, Фешиных, Удаловых, да и с другими известными мне квартирами.