Саоми
Шрифт:
"Как складно говорит" — эта мысль пронеслась в голове как-то некстати. Впрочем, Ярат не удивился: если б не тюрьма и почти два года скитания, часто без возможности перемолвиться словом хоть с кем-нибудь, не говоря уж об общении с книгами, саоми наверняка говорил бы не менее складно и красиво. И, главное, спокойно. А еще сейчас он преподавал бы в престижной школе, куда его устроил Учитель…
Саоми еще раз обвел взглядом всех, задержавшись на мастере. Тот выглядел спокойным и ни чуточки не возражал против сохранения инкогнито их собеседниками. А может, мастер знал этих людей, и не доверяли здесь
— Не исключено, что любой из нас может попасть в руки тайной полиции, — круглолицый, как видно, был здесь либо самым главным, либо тем, кто выдавал себя за него, оставляя в тени более значительную фигуру. — Лучше, по-возможности, не знать имен. Не мне вам рассказывать, как слуги императора умеют развязывать языки. Можете называть меня Ноиль. Это, — он слегка обернулся к сидевшему справа воину, — мой друг и соратник Кирон. Остальные, я думаю, представятся сами, если возникнет такая необходимость.
— Что ж, — Ярат равнодушно пожал плечами, но глаза его недовольно прищурились, — ваше право… Однако сложно доверять людям, которые сперва прячут лица, потом имена, не оставляя мне возможности сделать ни того, ни другого.
— Мы разве просим о доверии? — назвавшийся Ноилем протестующе взмахнул руками. — Нет, мы всего лишь смиренно предлагаем вам свою помощь. И конечно, пытаемся уменьшить риск своего участия в столь серьезном деле, хотя бы сейчас. Ведь у нас есть семьи, которые обязательно пострадают. В тайной полиции на допросах любят выбивать признания, мучая близких. Это больней. И это быстрее действует.
Ноиль уже второй раз намекнул о допросах. "Боятся, что я назову их имена, если схватят меня, или кого-то из тех, кто сидит за этим столом, также не зная имен собеседников"… Этот страх был ему понятен вполне, потому Ярат внутренне согласился с тем, что собравшиеся поступают правильно.
— Мы предлагаем любую помощь, — заговорил Кирон. — Оружием, деньгами, связями… У нас есть свои люди в разных городах, и они всегда предоставят вам убежище и окажут другое посильное содействие. Когда дойдет до открытых военных действий, — воин положил ладонь на рукоять меча, — мы будем с вами. И, поверьте, каждый из нас придет не один. Но сейчас, пока речь идет о подготовке восстания, мы предпочитаем пользоваться своими связями и влиянием и оказывать помощь, не выдавая истинных имен.
Ярат медленно кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Я готов выслушать ваши предложения. Но мне нужны еще и люди. Которые поддержат восстание и не побоятся встать против полиции и императорской армии. И которых будет достаточно много, чтобы это противостояние не было обречено на поражение с самого начала. Ведь дело не только в императоре, менять придется очень и очень многое, и люди должны захотеть этого сами. Иначе… — он пожал плечами. "Иначе это будет только месть саоми за свой народ, я постараюсь убить императора, но на трон сядет новый правитель, и ничего не изменится".
— Позвольте нам позаботиться об этом, — Ноиль обернулся к единственной присутствующей здесь женщине, впрочем, глядя на нее, определить принадлежность к женскому полу можно было лишь по блестящим браслетам на руках — мужчины все-таки очень редко носили подобные украшения.
— Я не скрываю своего имени, — голос у нее оказался сухой, немного скрипучий, — Иоланта Мион, директор художественной школы города Алессы. Моя должность позволяет проводить много времени в беседах с молодыми людьми и во многом влиять на их мнения и настроение.
— Простите, уважаемая Иоланта, — перебил ее Ноиль, — но ведь наша задача не в том, чтобы влиять на мнение: мы должны лишь открывать правду о теперешнем положении дел. Видите ли, — он с извиняющейся улыбкой обернулся к Ярату, — здесь, в приморье, жизнь легче, чем в остальных землях империи, и люди не знают, что творится по ту сторону горного гребня…
Разговор не затянулся надолго. Ноиль захотел узнать, какая помощь потребуется от них в ближайшее время, и Ярат понял, что, для начала, ему нужно посоветоваться и с Ареном, и с Саймором, и с Вонгом, не говоря уже о мастере Элифе.
— Я обдумаю ваше предложение и дам знать, — сказал он, поднимаясь. Отчего-то саоми ощущал разочарование, но не показал этого. Перед тем, как уйти, пожал руки всем, кто сидел с ним за одним столом, стараясь заглянуть в глаза каждого, чью ладонь ощущал в своей. Никто из девяти его новых знакомых не отвел взгляда, но некоторым было очень нелегко это сделать.
Ярат чувствовал, что стоящий за спиной мастер Элиф доволен. Когда они вновь оказались вдвоем на улице городка, под куполом расшитого бисером звезд небосвода, седовласый мужчина положил руку на плечо саоми и сказал:
— Вот теперь я действительно верю, что не ошибся в тебе.
Ярат усмехнулся и ничего не ответил — кривая ироничная усмешка тоже стала своего рода маской, за которой очень надежно скрывались настоящие мысли и чувства человека, назначенного на главную роль в пьесе, где ему хотелось бы оставаться среди массовки.
Зимой горожане очень редко спускались к морю, и здесь Ярата мало кто мог застать. Он смотрел на зеленоватые волны и думал о Нэлии, которая никогда не разделит с ним судьбу, потому что весной выйдет замуж за Эрвина и, наверняка, будет счастлива, живя в волошском поселке среди добродушных и гостеприимных людей. Думал про ее брата, который станет верным другом и помощником в борьбе против императора, и, если все окончится хорошо, то именно дети Айлана когда-нибудь поселятся в лесу саоми и заново отстроят поселок над водопадом. Думал об Инге, которая, наверняка, очень обиделась на него, но зато получила шанс начать спокойную жизнь у волошцев и, быть может, встретит там свое счастье…
И понимая, что знакомство с ним не сулит ничего хорошего, Ярат все равно был счастлив, что у него появились друзья. Пускай ненадолго, но он не был один с того момента, как встретил Ингу, а потом Айлана и Нэли, и хотелось верить, что эти трое будут беспокоиться о нем не потому лишь, что он — последний саоми, на которого возлагают большие надежды все, кто желает свергнуть правителя и изменить жизнь в тамойской империи. Только… сможет ли он общаться с ними после всего? Желание увидеть Нэлию омрачалось пониманием, что теперь девушка не будет относиться к нему так просто и по-дружески, как раньше. Наверное, не будет. Да и Эрвин запретит своей невесте проводить время с влюбленным в нее Яратом, дабы не искушать.