Сапер. Без права на ошибку
Шрифт:
Запустили в кабинет зато моментально, только доложил адъютант, сразу кивнул, будто начальник его сквозь стену видит, и показал мне на дверь, давай, Петр Николаевич, не стесняйся.
Кирпонос шел мне навстречу, широко улыбаясь. Даже руки в стороны чуть развел и, подойдя ко мне, крепко обнял.
– Ну здравствуй, Петя! Рад видеть! Давай, проходи, присаживайся. Сейчас чайку организуем, с сушками. Ты завтракал? Хотя что спрашивать, бутерброды лишними не будут! – Он открыл дверь в приемную и крикнул: – Витя, сооруди нам чайку, бутербродов каких-нибудь.
– А Масюк где? – спросил я, когда мы уселись у стола.
– Здесь, куда он денется? На неделю домой поехал. Отпустил, пока тут затишье небольшое. Ну а ты как? Что там с курсами твоими?
– Так отчислили меня с курсов, Михаил Петрович.
– Как отчислили? – слово в слово повторил генерал мою жену. – С этого места подробнее.
Во второй раз описывать злоключения в ШОНе было легче. Удалось даже удачно пошутить, вызвав у Кирпоноса кривую ухмылку.
– Подожди в приемной, позвоню насчет тебя Берии.
Михаил Петрович решил начать с верхов. Оно и правильно, так все сильно быстрее.
Однако чаепитие пришлось отложить. Заревела сирена, и мы с адъютантом Виктором дисциплинированно спустились в бомбоубежище. Оттуда и слышно почти ничего не было. По крайней мере бомбы не рвались, зенитки над ухом не бухали. Так, еле-еле, если прислушаться. Знакомых у меня здесь не оказалось, так что я сел у стеночки и даже задремал немного. А что, есть возможность, почему не воспользоваться? Где в это время Михаил Петрович был, мне не доложили.
Только спустя час я попал обратно в кабинет генерала.
– Короче, дело к ночи, – Кирпонос задумчиво вертел карандаш в руках. – Что с тобой делать – никто не знает. Операцию переиграли, наверное. Передо мной никто отчет не держал. Сказали, что могу забрать тебя обратно.
Вот так вот…
– И что со мной? – поинтересовался я, отпив чай из стакана.
– Скучать не будешь, не переживай, – Михаил Петрович даже усмехнулся слегка. – Меня назначили на днях командовать Волховским фронтом. Они сейчас воюют под Ленинградом. Наше наступление там сорвалось. Пока переходят к обороне, будем готовить новую операцию.
Генерал встал, дошел до карты на стене. Откинул шторки. Ого. Пускают в святая святых – планы Генштаба. Я встал рядом, но никаких красных стрелочек ударов не обнаружил.
– Штаб сейчас здесь, – Кирпонос ткнул карандашом в кружок на карте, и я успел прочитать надпись мелкими буквами «Вишера». – Но дальше дело застопорилось. Нет снарядов, не хватает танков. С авиацией беда, немцы в воздухе творят что хотят. Плюс окопались они там здорово. Сейчас туда перекидывают части, которые я возглавлял на Юго-Западном фронте. Усиливают группировку. Я выезжаю в расположение через неделю. А ты сейчас оформляйся, надо тебя в штат ввести, чтобы ты мог службу нести без вопросов.
– А кем?
– Ну да, по чину тебя адъютантом не поставить. Руководить подразделением, согласно званию, ты вряд ли сможешь… Пойдешь помощником по особым поручениям.
– А потяну, товарищ генерал?
– Куда ж ты денешься? Ты в Киеве показал, что инициативой владеешь, сам операцию разработал, силы и средства изыскал, так что освоишься. Думаешь, мне легко было? А кроме того, есть такое слово – «надо», Петя. Мне очень надо, чтобы сосредоточение войск стало сюрпризом для немцев. А они засылают в тыл разведгруппы, контрразведка работает плохо, мне докладывали, что было несколько болезненных налетов на полки на марше. Наводчики как у тещи на блинах сидят, ничего им сделать не могут.
– Я чем могу помочь?
– Создашь передовую группу штаба. С соответствующими полномочиями. Станешь моими глазами и ушами на фронте. Докладывать каждый день, вот тебе контакты местного начальника НКВД, – генерал записал на бумажку телефон и фамилию. – Свяжешься с ним, узнаешь обстановку.
– А сейчас там кто? – поинтересовался я.
– Мерецков, Кирилл Афанасьевич. Он руководил Волховским фронтом.
Ехать туда сильно не хотелось. Про будущего маршала я слышал, что вроде как в начале войны он пару месяцев был под следствием, но потом его освободили по приказу Сталина. Лезть в чужой монастырь сильно не хотелось, я там буду только дразнить своим присутствием всех подряд. Зачем оно мне?
– Может… мы вместе поедем, Михаил Петрович? Что я там делать один буду? Скажете тоже – передовая группа при штабе. Я там не знаю никого, полномочия мои птичьи. Задачи группы тоже… – я изобразил в воздухе что-то бесформенное, подбирая нужные слова, – не определены. Вы же не считаете, что мне со шпалами в петлицы и опыт руководства передался? Я работы не боюсь, но определиться надо до того, как что-то начинать. А то наломаю дров, а все мои промахи вам припишут.
– Ладно, давай пока оформляйся. Поразмыслим потом, что делать будешь.
Домой пошел пешком, никуда не спеша. Надо подумать немного. Определиться, чего от меня хотят. В Киеве проще было – там я знал, что делать и как. Я занимался тем, что умел. И команда у меня была маленькая, и изобретать там ничего не пришлось. А сейчас как в сказке – поди туда, не знаю куда. Кирпоносу нужна победа. То, что на Украине катастрофы удалось избежать, ему в заслугу не поставили. Не наказали, вот и вся награда. Звание спасителя Москвы – тоже не навсегда закрепило его на вершине. Вокруг куча таких же военачальников. Чуть покачнешься, скинут вниз. Особенно после того, как Жуков с работой не справился – Ленинград-то в блокаде. Хотя город не сдали. Это уже плюс. И шанс для Кирпоноса.
Ладно – генерал, мне эти соображения не очень помогут. Это его дело – шевелить штабных, держать в тонусе тех, кто под ним, и добиваться от них правильных действий. Тут я ему не помощник. Точно так же и с мест кто-то будет докладывать, это особого отдела задача. А я? Быть ушами и глазами, как сказал Михаил Петрович. Рыскать повсюду и доносить свою правду? Двойной контроль. Умно. Только мне это популярности не принесет. Собачья служба. Соблазнов много. А доброжелателей, готовых меня подставить, еще больше.