Сапфик
Шрифт:
— Мы как фигуры на шахматной доске, — озвучил её мысли Кейро.
— Нами так же играют Снаружи, как и Внутри, — насмешливо заметил Смотритель.
Вокруг царила тишина. Именно это пугало Аттию больше всего. Сердцебиение Тюрьмы прекратилось, как только они переступили порог, как будто они попали в самое сердце Инкарцерона, и здесь, в немыслимой глубине, исчезали все звуки.
В облаках мелькнула тень.
Кейро быстро обернулся.
— Что это?
Огромная рука. Луч света, скользящий по гигантским, в рост человека, перьям.
Рикс
— Сапфик! — ахнул он. — Ты здесь?
Это был мираж, видение. Оно висело в облаках, громадой вздымаясь в небо — гигантское существо, состоящее из белого мерцания и клубов пара: нос, глаза, оперение крыльев, настолько широких, что им было бы под силу заключить в объятия весь мир.
Даже Кейро пришёл в ужас. Аттия не могла шевельнуться. А Рикс что-то безостановочно бормотал.
Но голос Смотрителя, зазвучавший позади них, был спокоен:
— Впечатляет? Но это тоже всего лишь иллюзия, Рикс, а ты даже не смог этого определить, — крайне презрительно выговорил он. — Почему размер имеет для вас такое значение? Это же так относительно. Что бы вы сказали, сообщи я вам, что весь Инкарцерон на самом деле мельче кусочка сахара во вселенной великанов?
Рикс с трудом оторвал взгляд от видения и молвил:
— Я бы сказал, что вы сошли с ума, Смотритель.
— Возможно, я и вправду сумасшедший. Пойдёмте, сами увидите, чем вызван ваш мираж.
Кейро потянул Аттию за собой. А та всё оглядывалась назад, не в силах оторваться от созерцания тени — растущей, мерцающей, исчезающей и появляющейся снова. Рикс, между тем, поспешил следом за Смотрителем, как будто уже забыл, как удивился вначале.
— Совсем крошечный?
— Мельче, чем вы можете вообразить, — Джон Арлекс взглянул на него.
— Но в моем собственном воображении я огромен! Я — вселенная. Не существует ничего, кроме меня.
— Да ты прямо как Тюрьма, — прокомментировал Кейро.
Туман перед ними расступился. В самом центре зала, одинокий на мраморном полу, в кольце нацеленных на него лучей, стоял человек.
Он находился на платформе с пятью ступенями. Сначала путники решили, что у него чёрные лебединые крылья. Но это оказалась переливающаяся мантия Сапиента, утыканная перьями. Его узкое прекрасное лицо сияло. Красивые глаза, губы, сложенные в сострадательную улыбку, тёмные волосы. Одна рука была поднята. Человек не двигался, не говорил и не дышал.
Рикс подошёл к первой ступени, глядя вверх и бормоча:
— Сапфик. У Тюрьмы лицо Сапфика.
— Это просто статуя, — обронил Кейро.
Отовсюду вокруг, вкрадчивый, как нежное прикосновение к щеке, заструился шёпот Инкарцерона:
— Вовсе нет. Это — моё тело.
Портал заговорил.
Финн повернулся на звук. Клочья чего-то серого, похожего на туман, клубились у поверхности экрана. Гул в комнате стал ниже и совершенно изменился. Огни самопроизвольно гасли и загорались вновь.
— Подойди сюда. — Клодия стояла у панели управления. — Внутри что-то происходит.
— Твой отец, он предупреждал нас… о том, что может оттуда появиться.
— Я помню, что он говорил! — Она даже не обернулась, её пальцы бегали по кнопкам панели. — У тебя есть оружие?
Финн медленно вытянул меч.
В комнате стало темнее.
— А что если это Кейро? Я не смогу убить Кейро!
— У Инкарцерона хватит хитрости притвориться кем угодно.
— Я не смогу, Клодия!
Он подошёл ближе. Внезапно, без предупреждения, комната накренилась. И заговорила.
— Моё тело …— сказала она.
Финн зашатался, ударился об угол стола. Меч выпал из его руки, когда он потянулся к Клодии, но та с воплем заскользила назад, потеряв опору, врезалась в стул и приземлилась на его сиденье.
И, так и не успев встать, растворилась в воздухе.
Рикс начал действовать. Выхватил меч у Смотрителя и прижал остриё к шее Аттии.
— Самое время вернуть мне Перчатку, — выпалил он.
— Рикс…
Аттия оказалась рядом с правой рукой статуи. Маленькие красные искорки посверкивали на кончиках пальцев.
— Делай что должен, сын мой, — нетерпеливо проговорила Тюрьма.
Рикс закивал:
— Слушаю и повинуюсь, Мастер.
Он распахнул на Аттии куртку и выхватил Перчатку. Торжествующе воздел артефакт вверх. Тут же со всех сторон выстрелили лучи света, заметались и сошлись в одну точку на Перчатке, отбрасывая множество теней не только от статуи, но и от всех присутствующих — на облаках вытянулись сотни тёмных Аттий и Кейро.
— Узрите, — забормотал Рикс. — Величайшая иллюзия из всех, когда-либо виденных Тюрьмой.
Он резко отвёл острие меча от горла Аттии. Та дёрнулась было, но Кейро оказался быстрее. Нырнув вперёд, он выбил меч и впечатал кулак в грудь Рикса.
Но тут же взвыл от боли. Его отбросило назад, потряхивая от шока, а Рикс расхохотался, широко раскрывая щербатый рот.
— Магия — великая сила, Ученик! Она призвана охранять того, кто владеет ею!
Он обернулся к статуе, приблизил Перчатку к её искрящимся пальцам.
— Нет! — завопила Аттия. — Не делай этого! — И обратилась к Смотрителю: — Остановите его!
— Я ничего не могу поделать, — тихо ответил Смотритель. — И никогда не мог.
Она бросилась к Риксу, но как только коснулась его, всё её тело, каждый нерв пронзило током и сильнейший импульс отбросил вопящую от боли Аттию назад. Очнулась она уже на полу, над ней склонился Кейро.
— Ты как?
Она подула на обожжённые пальцы.
— Он увешан проводами. Он просто ударил нас током.
— Рикс!— торопливо скомандовал Инкарцерон. — Отдай мне мою Перчатку. Верни мою свободу. НЕМЕДЛЕННО!