Сапфировые звёзды. Изумрудные искры
Шрифт:
Драконица благоразумно послушалась. Ручеек же, вернувшись в свои комнаты, еще немного почитала, чтобы отвлечься, и легла спать. К сожалению, сон не принес облегчения, наполненный смутными видениями и снами, не особо подходящими для молодой девушки. Поэтому к завтраку Юффиль вышла хмурая и слегка раздраженная, а вот принцесса сияла улыбкой и демонстрировала отличное настроение.
– Ручеек, неужели вас так удручает предстоящая прогулка? – весело поинтересовалась она.
Виконтесса смогла улыбнуться.
– Я просто не очень хорошо спала, ваше высочество, – уклончиво ответила девушка. – Думаю, прогулка поможет мне развеяться.
– О, очень
– Как скажете, – повеселев, отозвалась Юффиль.
Но едва она потянулась за чайником, чтобы налить себе чаю, в дверь раздался негромкий стук. Брови Нимиры поднялись, она покосилась на замершую виконтессу, а та уставилась на дверь, будто за ней находилась змея.
– Ведь еще не двенадцать, – пробормотала она, чувствуя, как от внезапного волнения сердце забилось в горле.
«Так там и не его величество, – невозмутимо отозвалась Лазурка. – Служанка какая-то». Юффиль не удержала облегченного вздоха, за что заработала ехидный смешок от Нимиры, и хозяйка покоев пригласила войти.
– Для виконтессы де Фродан. – Служанка присела в реверансе и протянула серебряный поднос.
На котором одиноко лежал пушистый пион нежно-розового цвета, и кое-где на лепестках поблескивали капельки росы. Ручеек порадовалась, что не держит в руках чашки: несомненно, она бы выронила посуду. Сомневаться, от кого цветок, не приходилось. Настолько тщательно играть во вроде бы возникшую между ними привязанность Рихет вряд ли будет, а значит, оставался только один вариант.
– Как мило, – вполголоса проворковала Нимира. – Что же вы, миледи, берите. О, кажется, тут еще записка. – Принцесса взяла сложенный вчетверо листок и протянула Юффи.
Та стиснула зубы и взяла записку. «Захватите его с собой. Он не завянет еще очень долго». Конечно, подписи не было, да и зачем она, когда и так все понятно. Виконтесса осторожно, двумя пальцами взяла толстый стебель, испытывая нездоровое желание сломать цветок и упрямо не выполнить пожелание-приказ. Служанка молча еще раз поклонилась и бесшумно вышла, а Юффи поспешно отложила цветок от греха подальше. Нимира, поставив локти на стол, переплела пальцы и положила на них подбородок, ее улыбка стала мечтательной.
– Кажется, за вами ухаживают, – протянула она, и карие глаза заволоклись дымкой. – Интересно, король сам цветок выбирал или доверился садовнику? – Улыбка ее высочества стала шире, а в голосе послышались лукавые нотки.
Ручеек нахмурилась и непримиримо буркнула:
– Вот хотите, сами у него и спросите, – и потянулась к заварочному чайнику.
До встречи с его величеством оставалось полтора часа, и Юффиль собиралась нормально позавтракать, надеясь, что утро больше не принесет сюрпризов. От Нимиры донесся смешок.
– И спрошу, если вам неинтересно, – ехидно ответила принцесса.
Виконтесса не сочла нужным ответить. «Что-то подсказывает, прогулка пройдет весело», – не менее ехидно отозвалась Лазурка. Юффи же, вспомнив, что вчера говорил Лиори, не забыла проверить еду на предмет нежелательных добавок: их, к счастью, там не оказалось.
Как всегда, встав рано, Рэйгер, умывшись и приведя себя в порядок, сел завтракать. До встречи с дамами оставалось еще часа четыре, и даже учитывая, что вчера он предупредил
«Она так быстро не сдастся, придержи коней, – послышался смешок Дага. – За ней ухаживать надо, как полагается».
– М-да? – задумчиво обронил Рэйгер и вдруг выпрямился, отодвинул полупустую чашку с чаем и встал. – Ну, будем ухаживать.
Садовник очень удивился, увидев, как к нему с решительным видом приближается его величество, но спросить ничего не успел.
– Мне нужна клумба с пионами, – заявил Рэйгер.
Через несколько минут почтенный смотритель королевского парка стал свидетелем весьма необычного зрелища: присев на корточки, правитель Димарии внимательно рассматривал пышные шапки цветов всех оттенков от нежно-лилового до густо-фиолетового. Молча и с очень сосредоточенным видом. Садовник не смел нарушить процесс, стоя рядом и терпеливо дожидаясь следующего повеления. Наконец король выпрямился и указал на один из цветов.
– Вот этот.
Вскоре его величество возвращался обратно во дворец, бережно сжимая хрупкое растение. На его нежно-розовых лепестках еще оставались капельки росы, и Рэйгер обернул цветок невидимым покрывалом, чтобы он сохранил свежесть до того момента, как Ручеек проснется. Да, ее отец вчера обмолвился, как называли маленькую виконтессу в семье, и прозвище ему очень понравилось. Такая же живая, непосредственная и своенравная. И ведь даже если у нее появятся чувства, избранник леди Юффили последним узнает о них. Улыбка Рэйгера превратилась в усмешку. Что ж, он постарается, чтобы милая барышня изменила своим привычкам в скором времени. Послышалось негромкое фырканье Дага. «Ну, точно, мальчишка, – насмешливо прокомментировал зверь. – Ты таким не был, когда ухаживал за Алартой…» Король чуть нахмурился: упоминание о жене кольнуло сердце. «Она другой была», – кратко ответил Рэйгер, и понятливый дракон не стал развивать скользкую тему.
А вот во дворце, когда его величество отправился в кабинет поработать, положив рядом с собой цветок, его ждал не слишком приятный сюрприз. Его личный секретарь доложил, что леди Элила де Гринле очень хочет видеть короля. Рэйгер, отложив очередной указ, который изучал, нахмурился.
– Что ей надо? – переспросил он секретаря. Тот молча развел руками. – Ладно, – кивнул король – в связи с предстоящей прогулкой Рэйгер пребывал в миролюбивом настроении. – Пусть войдет. Да, потом проследи, чтобы леди покинула дворец до моего возвращения.
– Да, ваше величество. – Секретарь склонил голову и вышел.
А через несколько мгновений порог кабинета переступила бывшая любовница. Рэйгер окинул ее равнодушным взглядом: бледное лицо, скорбная складка у губ, грустные глаза, и, конечно, одежда приглушенного серого цвета, скромного покроя и почти без украшений.
– Миледи, у вас пять минут, – ровным голосом произнес Рэйгер.
– О, я всего лишь попрощаться, ваше величество, – тихо, печально ответила Элила и присела в реверансе.