Саркофаг
Шрифт:
Между тем, Огюст, уже склонился над трупом Нойберта и, поставив ногу ему на руку, хладнокровно вырвал из мертвых пальцев автомат. Нагнувшись, он достал из-за голенища сапог Нойберта два магазина заполненных патронами. Вынув из 'шмайсера' пустой рожок он щелчком загнал в него новый.
– Вот теперь и повоюем!
– подмигнул он Константину.
После этого, пригнувшись, они бросились к грузовикам стоящим неподалеку. Именно в них и грузилась вся документация лабораторий Нойберта, образцы, а также все то, что не должно было попасть в руки союзников. На их счастье эсэсовцы из
В следующее мгновение издалека послышался стрекот автоматных очередей. Расстрельная команда, сплошь состоящая из младших офицеров СС, хорошо знала свою работу. Благодаря тому обстоятельству, что они увлеченно выполняли свои обязанности, гибель их шефа, гауптшутрмфюрера СС Артура Нойберта прошла для них незамеченной. По крайней мере, их все еще не было видно.
Возле барачной стены стояли в ряд пять тентованных, шестиосных армейских грузовиков фирмы 'Мерседес'. Константину и Огюсту здорово повезло, так как вскоре выяснилось, что они не охраняются. Фашисты были настолько уверены в себе, что не посчитали нужным выставить возле них охрану. Хотя, скорее всего, им было не до этого. Тревожные события последних дней заставляли нацистов торопиться с эвакуацией результатов исследований научных лабораторий, которые проводились на территории Дахау. Также было необходимо срочно завершить уже начатое уничтожение всех компрометирующих материалов и свидетелей.
Тем временем, Огюст, поочередно вскакивал на откидные подножки, расположенные позади грузовиков, сдвигал в сторону брезентовый полог и заглядывал вовнутрь кузова. Лишь добравшись до четвертого в ряду грузовика, он нашел то, что искал. Издав торжествующее 'о ла-ла!' он замахал руками привлекая внимание Константина, который в это время напряженно следил за углом барака, из-за которого с минуты на минуту могли появиться эсэсовцы Нойберта. В руках у него был автомат.
Константин поспешно подбежал к заднем борту 'Мерседеса'. Он едва успел поставить ногу на подножку, как Огюст тут же, словно вакуумом, втянул его вовнутрь кузова за руку. Там было темно и душно, пахло пылью и нагретым брезентом.
Когда глаза Константина привыкли к царящему в кузове полумраку, он разглядел, что кузов грузовика был практически пуст. В самом центре на массивных деревянных козлах был установлен черный мотоцикл 'ВМV', состоящий на вооружении моторизованных частей Вермахта. Транспортное средство имело весьма странную конструкцию, и было тщательно пристегнуто к деревянным крепежам кожаными ремнями. Странность же мотоцикла заключалась в четырех длинных блестящих металлических штангах, которые были смонтированы на передней части мотоциклетной коляски. Подобно бивням мамонта они причудливо выгибались в левую сторону и сходились своими сужающимися остриями в точке расположенной как раз посередине между мотоциклом и его коляской.
Сама коляска была полностью заставлена многоэтажной батареей аккумуляторов, которую венчала путаница проводов и кабелей, подключенных
Огюст с замиранием сердца убедился, что ключ торчит в замке зажигания. Похлопав ладонью по баку, он удовлетворенно пробормотал:
– Полный, под самую пробку! Судя по всем этим нюансам, я имею в виду, полный бак, запас бензина и ключ в зажигании, наш доблестный гауптшутрмфюрер очень хорошо подготовился к своей индивидуальной эвакуации.
– Меня не интересует, что собирался предпринять, какой-то дохлый фашист! Я не могу взять в толк, ты, что собираешься бежать отсюда на мотоцикле?
– поинтересовался Константин.
– Чем мешать глупыми разговорами, отстегнул бы лучше наш ковер-самолет от этих деревяшек!
– нетерпеливо прикрикнул на него Огюст.
– Если конечно ты еще заинтересован в том чтобы остаться в живых. Или ты до сих пор находишься под впечатлением трагической гибели нашего незабвенного руководителя?
Бормоча всю эту несусветную чушь, Огюст развил бешеную активность. Он принялся щелкать многочисленными тумблерами и переключателями, расположенными на аппаратуре, о назначении которой Константин даже и не пытался догадываться.
Пощелкав пальцем по внезапно засветившемуся стеклянному окошечку, за которым вверх по шкале поползла стрелка, Огюст радостно хохотнул:
– Аккумуляторы, вроде как заряжены! Попробуем уйти на них одних, не запуская двигатель мотоцикла. Будем надеяться, что имеющегося напряжения хватит. Ну а если не хватит, то аккумуляторы безнадежно разрядятся и нам придет крышка!
– Насколько я понимаю, все это очень рискованно?
– напрягшись, спросил Константин.
– Конечно, рискованно, черт возьми! Но если включить эту тарахтелку сюда сбежится вся лагерная охрана! Так что будем рисковать!
Константин к этому времени уже благополучно отстегнул ремни, которыми мотоцикл крепился к козлам. Теперь он был занят тем, что стараясь производить, как можно меньше шума пытался отодвинуть их в сторону. Но как выяснилось вся деревянная конструкция была накрепко привинчена мощными болтам к деревянному полу кузова. Без гаечных ключей и получаса времени нечего было и думать о том, чтобы демонтировать козлы.
– Оставь их в покое!
– воскликнул Огюст и тут же осекся испуганно присев.
Снаружи послышался топот солдатских сапог и возбужденная немецкая речь. После этого раздались отрывочные команды, снова застучали сапоги и все стихло.
– Они решили, что это мы убили Нойберта, тем более что его автомат пропал!
– прошептал он Константину.
– Нам нужно торопиться! Удивляюсь, почему они первым делом не проверили грузовики?
– Не переживай, скоро они сообразят и вернутся обратно!
– иронически хмыкнул Константин.
– Говори, что нужно делать, чтобы побыстрее отсюда убраться?