Саркома
Шрифт:
– Мистика, чертовщина, – усмехнулся супруг. – Не смеши людей, а то ведь решат, что жена второго секретаря свихнулась, подалась за помощью в церковь и монастырь. И от Аграфены и других аферистов и шизофреников держись подальше.
– Она действительно обладает магией, передалось ей по наследству. Уже нескольких человек отправила на тот свет.
– Рита, я сам найду средства и способ, чтобы отомстить своему обидчику. Он плохо кончит, – невольно признался Слипчук.
– Значит, версию о ДТП ты придумал, – поймала она его на слове.
– Почему
– Что же мне в бальном платье приходить, когда ты в таком состоянии? – возразила она.
Дверь отворилась, послышался голос дежурного врача:
– Маргарита Евгеньевна, время давно истекло. Прошло тринадцать минут. Это максимум.
– Я знаю, – ответила супруга и, наклонившись к мужу, спросила. – Саша, что тебе принести из еды, чтобы быстрее пошел на поправку?
– Спасибо, родная. Придумай сама, ты у меня умница, – тихо отозвался он.
– Завтра я тебя навещу, выздоравливай, до встречи, – она наклонилась и поцеловала его в горячую щеку. Следом за врачом покинула палату.
«Дай Бог, чтобы все обошлось, и он встал на ноги, – умоляла Маргарита. – Тогда отпадет необходимость обращаться к Аграфене. Если же ангел-хранитель оставит Сашу, то месть в отношении его обидчика будет адекватной и беспощадной». Осознание твердости своих намерений придало ей уверенность в правоте действий.
4. Грубый шантаж
Олег Грибков проявил служебное рвение: в семь часов вечера он положил на стол Калача водительское удостоверение Федора Николаевича Цыгейка.
– Что с «Жигули»?
– На штрафной площадке, – ответил начальник отделения ГАИ. – Задержали за превышение скорости движения.
– Молодец, так держать! – Вячеслав Георгиевич поднялся с кресла и пожал руку подчиненного.
– Рад стараться, – ответил капитан.
– Походатайствую о досрочном присвоении очередного звания, – пообещал Калач. – А где нарушитель?
– В вашей приемной под охраной сержанта ДПС, чтобы не сбежал.
Майор подошел к сейфу, открыл стальную дверцу и достал початую бутылку коньяка. Наполнил рюмку золотистым напитком и предложил:
– Выпей для бодрости и моторности.
– Я за баранкой, – смутился Олег.
– Сто граммов не навредят.
Офицер выпил залпом.
– Свободен, пусть войдет Цыгейка, а сержант подождет за дверью.
Начальник отделения ГАИ вышел и тут же появился задержанный водитель.
– Товарищ майор, за что? – сорвалось у него с губ.
– Садись, Цыгейка-телогрейка, – добродушно произнес Калач. – В ногах правды нет.
– За что задержали, забрали удостоверение и автомобиль?
– За лихачество. Должен не возмущаться, а благодарить инспектора за то, что предотвратил ДТП с тяжелыми последствиями.
– Не устраивает, – понурил голову Цыгейка.
– Тогда слушай и мотай на ус, – велел майор. – Ты, мужик башковитый, понимаешь, что задержали тебя не случайно. Это прежде гаишники на твои шалости закрывали глаза, но ситуация резко изменилась.
– Догадываюсь, всему причиной случай на дороге с моим шефом, которого вы избили, покалечили жезлом.
– Ты, что, Федор, белены объелся? – повысил голос начальник РОВД. – Избил, покалечил, ты эти фантазии выкинь из головы. Твой шеф был пьян и первым оказал физическое сопротивление представителю власти при исполнении служебных обязанностей…
– Вы – не сотрудник ГАИ, – возразил Цыгейка.
– Начальник милиции обязан быть универсалом, – парировал майор.
– Александр Петрович тоже представитель власти.
– Он – партийный функционер.
– Но по званию выше вас, он – полковник.
– Возможно, но армейский полковник, а не милиции или госбезопасности, поэтому мне не указ. Мои прямые начальники: генерал и министр МВД. Вот, что, Федор, если кто-либо из представителей обкома партии, прокуратуры или КГБ спросит о происшествии со Слипчуком, то скажешь, что он был под «мухой», первым полез в драку. Поцарапал мне лицо и нос, спровоцировал конфликт.
– Александр Петрович меня с треском уволит, – посетовал водитель. – К тому же за дачу заведомо ложных показаний могут привлечь к административной и, даже уголовной, ответственности. А у меня жена, дети…
– Знаток, – усмехнулся майор. – Без водительского удостоверения никого возить ты не будешь. Да и «Жигули» можем конфисковать.
– За что?
– За частный извоз, как средство нетрудовых доходов.
– У вас нет доказательств?
– Не проблема, будут свидетели из числа пассажиров, которым ты оказывал услуги. Федор, ты же себе не враг?
Цыгейка призадумался.
– Не ломай голову. Индюк тоже думал и в суп попал, – поторопил его Калач. – Если Слипчук тебя уволит, то без работы не останешься, возьму на службу в ДПС. Постоянно будешь иметь левый доход. У тебя какое образование?
– Среднее техническое, окончил Симферопольский автодорожный техникум, водитель первого класса.
– Годится. Получишь офицерское звание и кум королю. Почет, уважения и блага тебе гарантированы, не только среди автомобилистов, но и руководителей предприятий, совхозов и колхозов.
– Что от меня требуется? – взвесив все «за» и «против», спросил Федор.
– Дашь показания против Слипчука, – майор подал водителю чистый лист бумаги, шариковую ручку и велел. – Обязательно напиши, что он был пьяный, на бровях, выпил триста граммов коньяка в обкомовском буфете и при встрече со мною проявил агрессию.