Сашенька
Шрифт:
После уроков меня встречает бабушка – среди сидящих на низеньких скамеечках в вестибюле родителей она выделяется осанкой – безукоризненно одетая пожилая леди, но по окаменевшему лицу её собеседницы я догадываюсь, что бабушку опять «занесло». Женщина провожает нас любопытно-жалостливыми глазами, стараясь делать это незаметно.
Мы направляемся в художественную школу – рисовать я люблю и желаниям бабушки «воспитать у ребенка чувство прекрасного» в этом вопросе не сопротивлялась. Воспитывать чувство прекрасного, правда, планировалось сразу по нескольким направлениям – ещё мне грозила музыкальная школа и хореографическая студия. Пришлось симулировать головокружения и обмороки.
В ближайшем будущем нужно подвести бабушку к идее укрепления детского организма посредством плавания, боевых искусств и стрельбы. Все это пригодиться мне, когда я вырасту и поеду искать маму.
Мы живём в старом профессорском доме. Квартиру дали дедушке, которого я ни разу не видела – мы разминулись во времени. Наверное, в той жизни профессоров уважали. В этой профессорские дети продали, пропили и поделили квартиры, но дом сохранил прежнее название и значение. Бабушка всё чаще произносит «жить по средствам», всё чаще стали у нас теперь и «кашные» дни, но менять квартиру на «более удобную, в зелёном районе, с доплатой» ни за что не соглашается («я пока еще в своем уме!»), пресекая всякие разговоры на эту тему. «Сашенька, дом – это очень важно. Это главное».
Я люблю бабушку. Мы, старый и малый, помогаем друг другу выжить.
Мамина фотография – я нашла ее в книге. Яблоня, как в сказке, густо обвешанная яблоками, и мама – прислонившаяся к стволу, в чёрной блестящей куртке. Она смотрит на меня и чуть-чуть улыбается. Она не похожа на других. Она – самая! Несколько альбомов у бабушки в шкафу. Иногда, уступая моим просьбам, она дает их посмотреть, и можно видеть, как мама росла. Я листаю мамину жизнь… «О господи, господи, даже могилки не осталось».
Я помню – снег, мама везет меня на санках, мне тепло в шубе, а от слишком яркого мира вокруг и равномерного подергивания верёвки – в такт маминым шагам, мои глаза слипаются… Просыпаюсь от детских радостных визгов – мы у огромной горки, с которой горохом катятся дети и взрослые. Мы забираемся на самый верх, мама складывается под габариты моих санок, прижимает меня к себе и …! Ветер в лицо, замирание в животе, мелькание разноцветных пятен перед глазами и в финале – сладостное падение в сугроб.
4.
Осень постепенно готовится к зиме, облетают последние листья, среди голых и мокрых веток гуляет холодный ветер. Ночь растянулась в обе стороны, оттесняя утро и вечер с прежних позиций.
По утрам, сквозь сон, я слышу, как звенит на кухне посуда, как бабушка обсуждает с собой меню на день. Немного погодя в мою комнату проникает запах какао и оладышков. (Гораздо раньше, чем хотелось бы, я пойму, что это и были «звуки и запахи счастья»).
Покинув тёплую норку сна, пройдя утренний ритуал умывания – одевания – завтрака и убедив бабушку, что я и одна прекрасно доберусь до школы, вылетаю на улицу. У соседнего подъезда меня уже ждет Маша – одноклассница и подружка. Пока мы перебежками, на ходу обмениваясь последними новостями, продвигаемся к празднично светящейся всеми окнами школе, я знаю – если обернусь – увижу в тёмном окне светлое пятно бабушкиного лица.
Ура! Сегодня вместо урока труда у нас будет экскурсия в парк за материалом для поделок (пластилиновые грибки в зелёном мху, шишки на ножках, букеты разноцветных листьев…). После письма – чтения – математики (крючочки – слоги – палочки) Алла Александровна, построив нас парами «кто с кем хочет», ведёт по улице, потом через дорогу – машины у перехода недовольно рычат, еще два квартала «пары» как-то обозначены, потом – бегом – врассыпную – наперегонки –
5.
За окном прямо на осень падает снег – неожиданный и густой. Первый «А» заворожено уставился на медленно опускающиеся снежинищи, и замер. Алла Александровна пишет на доске задание, постукивает мелок. Вчера заболела бабушка – нужно зайти в аптеку, купить лекарства… Лекарства… Целый список с подробными рекомендациями. Врач со «скорой», большой и некрасивый, но хорошо пахнущий и с аккуратными руками, долго сидел за столом – писал печатными буквами, чтобы мне было понятно. И не взял денег, которые совала ему бабушка. Потом бабушке стало лучше, она заснула. Я смотрела на её лицо, которое постепенно разглаживалось во сне, и повторяла «только не умирай» пока не стало светать…
Ой! Вот это да! Я сижу на полу – упала с парты. Заснула. Мои одноклассники покатываются со смеху, особенно надрывается Горохов – а сам на прошлой неделе описался прямо в классе. Пока я, изо всех сил делая вид, что ничего особенного не произошло, сажусь обратно, Алла Александровна оказывается рядом, ощупывает мою голову и подробно заглядывает в глаза.
– Саша, всё в порядке? Голова не кружится?
Я стою перед выбором – изобразить обморок, заслужив таким образом уважение всего класса и ещё большее внимание учительницы или… К счастью, звенит звонок. Сказав «посиди – подожди» Алла Александровна идёт к своему столу и оттуда руководит процессом собирания портфелей и построения на выход. Мелкий Горохов закатывает глаза и изображает сползание по стенке, впрочем, на это уже никто не реагирует – все рвутся домой. Машка в дверях делает мне страшные глаза. Топот и вскрики одноклассников затихают в районе школьной раздевалки, в классе непривычно пусто и спокойно. Через какое-то время раздаются звуки каблуков Аллы Александровны, потом слышится разговор у дверей нашего класса, я срочно пытаюсь придумать (поинтересней!) версию моего падения, жаль, что рядом нет Машки – вот у кого фантазия- то работает! Она пишет такие прикольные рассказы. Вот, например, последний называется – «Миги счастья – бывают!».
Алла Александровна жестом показывает мне на парту напротив её стола, садится и подпирает щеку рукой.
– Рассказывай, Саша.
– Про что? – я тяну время.
– Про всё.
Я смотрела в близкие, внимательные глаза и правда рассказывала – о бабушке, о вчерашнем докторе, о том, что в художественной школе через неделю выставка, о том, что очень хочу собаку (или маленького гремлина), о том, что не знаю, где моя мама – и никто не знает – но вырасту и найду ее! Алла Александровна некоторое время задумчиво смотрела в окно, а потом сказала, что на каникулах мы обязательно сходим с ней в цирк – «я приглашаю»! И в филармонию.
– А пока – срочно в аптеку!
Прочитав список, составленный доктором, она покивала головой и пошла за шкафчик надевать «русскую красавицу» – большой не то шарф, не то платок. На улице она взяла меня за руку – как маленькую…
6.
АФРА И АГРА.
КАНИКУЛЫ
ОДНАЖДЫ ДЕВОЧКА АФРА СИДЕЛА У ОКНА И ГОВОРИЛА ПОДРУГЕ АГРЕ: – Я ХОТЕЛА БЫ СТАТЬ СОВОЙ.
– А Я, – СКАЗАЛА АГРА, – ЛЕТУЧЕЙ МЫШЬЮ.
ВДРУГ ЗАГРЕМЕЛ ГРОМ И В ОТКРЫТОЕ ОКНО УДАРИЛА МОЛНИЯ. ДЕВОЧКИ ОТКЛЮЧИЛИСЬ.