Сатана и Искариот. Части первая и вторая
Шрифт:
— Какое же?
— Разве вы не видели, что на носу натянули маленькую палатку? Для чего бы это? И для кого? Только для мормона. Он заявил, что ему приятнее спать на палубе, чем в душной каюте.
— И там вы надеетесь подслушать обоих?
— По меньшей мере — очень надеюсь на это.
— Оставьте это, сударь! Такие дела плохо кончаются. Когда пудель сует нос в запретный для него горшок с молоком, ему достается кнут.
— Разумеется, но будьте добры заметить, что даже пуделю это время от времени удается, а уж я-то не чета дрессированной собачке. Вы заметили, что палатку соорудили из запасного грота [38] ?
38
Грот —
— Не знаю, как там называется этот парус, но я заметил, что из него не только устроили палатку, но еще и оставшуюся часть закатали в рулон. Возможно, это и есть самый большой парус.
— Как раз об этом я и подумал. Для палатки вполне достаточно половины грота. Другую половину скатали за палаткой. И за этим рулоном, или мотком, может прекрасно разместиться человек, и, если вы ничего не имеете против, я отправлюсь спать туда.
— Глупейшая затея! Да вас же обнаружат, как только вы кашлянете или чихнете.
— Я постараюсь удержаться и от того, и от другого.
— Кажется, вы слишком уверены. Но даже если вас не раскроют, то вы, возможно, все равно зря будете стараться. Вы еще не уверены, действительно ли для мормона разбита эта палатка, и даже если ваше предположение окажется верным, то неизвестно, придет ли туда стюард.
— Что же! Придется мне потерпеть, но я уверен, что мои усилия не пропадут даром. Есть у меня такое предчувствие, а я по опыту знаю, что предчувствия редко меня обманывают.
— Ну, тогда не мне вас отговаривать. Если ваша задумка окончится хорошей взбучкой, то ведь не моя спина ее вынесет.
Согласен, то, что атлет назвал «задумкой», было весьма спорным достижением ума, но у меня было какое-то ощущение — так сказать, в кончиках пальцев, — что я смогу выполнить свой план.
Я вышел из каюты и хотел выскользнуть на палубу, но это оказалось нелегким делом. Каюты были отделены одна от другой и от узкого коридора тончайшей переборкой — не толще бумажного листа; значит, пассажиры кают легко могли меня услышать. Но это было мелочью. Гораздо опаснее была бы встреча с кем-либо из команды или с теми двумя, которых я хотел подслушать. Но я прошел, никого не встретив, до самого люка, откуда был выход на палубу.
Я остался на трапе и, только осторожно высунув голову, сумел, несмотря на то что было не так светло, осмотреть пространство, отделявшее меня от палатки. Оно было пусто.
На корме стоял капитан, отдавая какие-то приказания рулевому. Значит, он собирался отправиться спать. В капитанскую речь вклинивались реплики мормона; очевидно, он тоже находился у руля. На носу, у самого бушприта, о чем-то весело болтали матросы, которые меня не видели.
Я быстро выбрался из люка и пробежал к палатке, чтобы спрятаться под скатанной частью паруса. На это не потребовалось и минуты. Лежал я, правда, на голой палубе, но в общем-то устроился удобно и так прикрылся парусом, что никто меня не мог увидеть. Мое убежище было превосходным; теперь оставалось подождать, принесет ли оно мне ожидаемую пользу.
Случиться
Я улегся так, что мог просунуть голову снизу в палатку, и засунул туда руку. Я нащупал тонкую, но мягкую подстилку, расстеленную на палубе. Видеть я ничего не мог.
Через непродолжительное время я услышал, как капитан пожелал мормону спокойной ночи и отправился к себе в каюту. Мормон еще с четверть часа прохаживался туда-сюда, а потом зашел в палатку. Итак, первое предположение, а именно, что палатка предназначалась для него, подтвердилось; теперь надо было подождать, не оправдается ли и другое, то есть не придет ли в палатку коридорный слуга.
Прошел час, затем другой. Настала полночь. Болтовня матросов давно прекратилась. Стало так тихо, что я слышал, как обтекает судно вода. Раздался голос вахтенного, дававшего указания рулевому. Мне уже становилось скучно, и стало клонить в сон, но тут я услышал шум внутри палатки: это явно не переворачивался спящий, а возился бодрствующий человек. Потом я услышал чирканье спички, а затем засветился крохотный огонек. При тусклом свете я различил, что мормон сидит и раскуривает сигару. Стало быть, он ждал чего-то и еще не ложился спать. Если бы он не сидел спиной ко мне, то наверняка заметил бы мою голову.
Прошло еще немного времени, и я услышал, как он прошептал:
— Уэллер, это ты?
— Да, мастер, — раздался такой же тихий ответ по-английски.
— Тогда быстро входи, чтобы тебя никто не заметил! Я подвинусь.
Значит, стюарда звали Уэллером. Он выполнил требование Мелтона, сказав при этом:
— Не беспокойтесь, мастер! Кроме вахтенного матроса и рулевого, на палубе никого нет, а те двое нас не увидят и не услышат.
Наступила короткая пауза, во время которой один собеседник освобождал место, а другой усаживался поудобнее. Потом заговорил мормон:
— Можешь себе представить, как меня распирает любопытство. Я прибыл на судно в величайшем напряжении, не зная, найду ли тебя на борту.
— Что касается этого, мастер, то устроиться стюардом мне было совсем не трудно.
— Разве капитан тебя не узнал?
— Он обо мне понятия не имеет.
— И не знает, что мы с тобой знакомы?
— Боже упаси, чтобы я про это проболтался! К сожалению, деньги я получил и за обратный рейс и, стало быть, вынужден из Лобоса плыть назад, во Фриско [39] .
39
Фриско — просторечное название американского города Сан-Франциско.
— Тебе этого делать не придется; полагаю, что в Лобосе тебе нетрудно будет смыться.
— Я тоже так думаю, потому и не обременял себя вещами, чтобы в тот самый момент, когда смогу ступить на землю, исчезнуть, ничего не оставив на борту.
— Это хорошо, хотя и не очень-то важно. Ну, а как наше главное дело? Когда уехал твой старик?
— За три недели до меня; сейчас он, вне всякого сомнения, уже у цели. Он так часто бывал там, знает все лазейки и выходы, что просто не может ошибиться.