Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья
Шрифт:
— Я.
— Тогда вы, разумеется, можете остаться, Калаф бен Урик просил меня взять вас на борт. Но о других пассажирах речи не было.
— Эти трое господ — мои друзья, о которых Калаф бен Урик не знал, и я прошу вас принять их. Мы будем вам очень благодарны, если вы найдете место для всех.
— Место приготовлено только для вас, и мне придется потесниться самому и стеснить своего первого помощника. Однако ради Калафа бен Урика я нарушу правила и на этот раз сделаю исключение, чтобы принять ваших друзей.
Значит, французский капитан был чем-то
Мы получили на четверых две маленькие каюты, в каждой из которых еле разместились койки. Было интересно, с кем же захочет разделить компанию Хантер. Я был убежден, что выбор компаньона нужно было предоставить ему самому. Его решение могло и должно было прояснить ситуацию.
Наши вещи отнесли в одну из кают, а мы, пока судно снималось с якоря, поудобнее расположились на палубе. Мы сидели под тентом, покуривая и болтая о всякой всячине, причем я заметил, что Хантер исподтишка изучает нас. В особенности это касалось меня, потому что Эмери он уже знал. Я держался как можно непринужденнее и был с ним очень вежлив, чем хотел завоевать его доверие. Было бы очень хорошо, если бы он выбрал меня своим соседом, потому что в этом случае я бы уж нашел возможность хорошенько понаблюдать за ним.
Но мои усилия, кажется, не принесли успеха, потому что, незаметно поглядывая на него, я замечал, что он пристально смотрит на меня. Встретившись с моим взглядом, он немедленно отводил глаза в сторону. Я был уверен — ничто во мне не может ему показаться подозрительным; значит, недоверие, которое он, видимо, питал ко мне, просто-напросто было вызвано неосведомленностью.
Позже, когда Александрия давно осталась за кормой и мы оказались в открытом море, он подошел ко мне. Я в то время стоял у фальшборта, наблюдая бесконечную игру волн. До сих пор мы говорили только о самых общих вещах, не касаясь личного. Теперь он, пожалуй, решил побольше узнать обо мне. После нескольких ничего не значащих вопросов он перешел к сути:
— Я слышал, вы возвращаетесь из Индии, мистер Джоунс? Долго вы там пробыли?
— Всего лишь четыре месяца. Больше не позволили мои дела.
— Значит, вы не служите, а занимаетесь торговлей?
— Да.
— Не сочтите нескромным, если я поинтересуюсь вашей профессией.
— Я имею дело только с двумя товарами, и притом с самыми простыми: с мехом и кожей, — ответил я, потому что старина Хантер раньше тоже приторговывал кожами.
— Это и вправду прибыльное дело. Но я еще никогда не слышал, чтобы торговцы мехом и кожей ездили в Индию!
Тут, конечно, он меня подловил, но поскольку я все-таки однажды бывал в Индии, то попытался выкрутиться.
— Но вы не подумали о сибирских мехах.
— А разве
— Конечно, везут, но я же англичанин. Китай слишком далек, да и берет за посредничество очень высокий процент. И вот мы вспомнили о том, что наши индийские владения очень далеко заходят в глубь Азии; оттуда легко организовать торговый путь к Байкалу, а тогда мы получим возможность удовлетворять свои потребности в сибирских мехах, не обращаясь ни к царю, ни к китайскому императору.
— Ах, так! Но главный-то источник товара для вас Северная Америка?
— Кожи я ввожу с берегов Ла-Платы, а меха — из Северной Америки. Я сам не раз отправлялся за товаром в Новый Орлеан.
— Новый Орлеан? У вас там, конечно, есть знакомые?
— Только купцы.
— Тем не менее разве вам никогда не попадалось на глаза мое имя? Правда, мой отец давно ушел на покой, но он все еще тесно связан с тамошним деловым миром.
Теперь он загнал меня в тупик, но я к этому сам стремился. Я сделал вид, что крепко задумался, а потом ответил:
— Ваше имя? Хантер? Хм! Хантер… Хантер… Нет, я никогда не сталкивался с такой фирмой. Хантер…
— Это не фирма. Он занимался поставками для армии и очень много — торговлей кожами.
— Армейский поставщик? Ну, это же совсем другое дело! «Хантер» — это ведь переводится как «охотник»?
— Да.
— Знавал я одного очень богатого человека. Он был немцем по происхождению и носил фамилию Егер [22] . Правда, он стал поставщиком военного ведомства и превратился в Хантера.
22
Немецкая фамилия Егер имеет то же значение, что и английская Хантер, а именно — «охотник» (прим. перев.).
— Так это был мой отец! Стало быть, вы его знали?
— Собственно говоря, я не очень хорошо его знал. Как-то раз меня ему представили — вот и все.
— Где же? Когда?
— Не помню, к сожалению. При такой подвижной жизни, как моя, мелочи легко забываются. Видимо, это было у одного из моих партнеров по бизнесу.
— Разумеется! А так как вы не смогли его ближе узнать, то, вероятно, не получали и сведения о его смерти?
Здесь он дал маху. Большей ошибки просто нельзя было совершить. Я немедленно ею воспользовался, словно просовывая ногу в приоткрытую дверь:
— О его смерти? Так он умер? И давно, мистер Хантер?
— Да уже больше трех месяцев.
— А вы в этот тяжелый час, значит, оставались на Востоке?
— Да.
— У вас есть братья или сестры?
— Нет.
— Тогда вам надо срочно возвращаться домой. Богатое наследство не может долго ждать!
Он покраснел и закрыл глаза. Теперь-то он понял, какую ошибку совершил. Желая поправить дело, он стал выкручиваться:
— Вы не знаете, что это печальное известие я получил всего несколько дней назад.