Сатанинские игры

Андерсон Пол Уильям

– Так-то лучше, – сказал он. – Гораздо лучше. Стойте смирно, вы оба. Латимер, я возьму вашу пушку.

Раб попытался было дотянуться до бластера, который лежал неподалеку, но не смог. Гэхуд наступил на оружие ногой и заворчал.

– Ну и держи его… на здоровье, – сказал Фолкейн. Да, кем-кем, а идиотом этого детину не назовешь. Завладей Фолкейн бластером – и граната ему больше ни к чему. Ну да ладно, все равно им деваться некуда. – Проводите-ка меня до саней. Если надумаете звать своих роботов или добрых молодцев, в

общем, кого угодно, предупреждаю сразу: взорву ко всем чертям!

Латимер кряхтя поднялся.

– Добрых молодцев? – озадаченно переспросил он. Потом до него дошло. – А, членов экипажа. Нет, мы не будем их звать. – Он перевел свои слова датинцу.

Фолкейн внешне оставался бесстрастным, но внутри у него все пело. Реакция Латимера подтверждала его подозрения, которые превратились почти в уверенность, когда никто не прибежал в каюту на шум и даже не запросил, в чем дело, по телекому.

Гэхуд и Латимер были одни. Флагманский звездолет, подобно всем другим кораблям, был полностью автоматическим.

Но это невозможно!

Хотя, хотя… А если предположить, что на Датине – или в этом Гэхудовом поместье – ощущается острая нехватка в, так сказать, людях? Шенны вряд ли ожидали, что у Беты Креста окажется звездолет Лиги. У них ведь нет оснований думать, будто тайна «СИ» раскрыта. Разумеется, они должны были учитывать возможность встречи с противником, но сочли, видно, что с ним справятся и роботы.

(Причем небезосновательно. «СИ» наверняка известила их, что если Техноцивилизация затевает сколь-нибудь серьезную экспедицию, то оповещает об этом все подвластные ей миры. Поэтому вероятность встречи с Космофлотом была в этом случае крайне мала.)

Скорее всего, Гэхуд решил не затруднять себя подбором команды – наверно, это показалось ему пустой тратой времени, а взял с собой всех своих роботов. Единственным живым его спутником был человек, который доставил ему весточку, – раб.

Что же это за цивилизация такая – испытывающая недостаток в профессионалах, плюющая на научное изучение новой планеты и в то же время в области кибернетики оставившая Содружество далеко за спиной?

Гэхуд бросил на пол витриловый экран. Раздался оглушительный грохот. Робот стоял как вкопанный. Фолкейн вслед за своими пленниками пересек переднюю, спустился по гравиколодцу и прошел по коридору до шлюза.

Времени, чтобы составить план, у него по дороге было достаточно.

– Так, – сказал он, – я бы взял в заложники вас обоих, но боюсь, Гэхуд раздавит мое суденышко. Понятно, Латимер?

– Нет! – отшатнулся тот.

– Да. Мне нужна гарантия, что меня не подстрелят на обратном пути.

– Но неужели вы не понимаете? Мои… то, что я знаю… что вы можете узнать от меня… он не допустит этого!

– Я уже все прикинул. По-моему, он не так уж и рвется испепелить вас. Вы нужны ему – и не только как переводчик. Иначе он не взял бы вас с собой.

В Солнечной

системе за тобой закрепилась слава искусного пилота, Хью Латимер. И ты – единственный член его экипажа (надеюсь, он не подозревает, что я об этом догадался). Без тебя ему придется туго, даже со всеми этими роботами. Домой-то он, разумеется, вернуться сможет, а вот осмелится ли он на что-нибудь еще, пока у него есть сомнения, наврал ли я ему насчет армады за моей спиной или нет? В конце концов, откуда мне знать: вдруг вы друзья?

– Так что, пока вы со мной, я в относительной безопасности. Верно? Прокатитесь до моего звездолета, а там я вас отпущу.

Хозяин нащупает вас лучом радара и подберет. Передайте ему, что если по прошествии известного времени он не обнаружит вас барахтающимся в космосе, то может открывать огонь.

Латимер заколебался.

– Быстрее! – рявкнул Фолкейн. – Переводите, потом скажете мне его решение. Мой палец уже устал.

Откровенно говоря, он опасался, как бы враги его не учинили какую-нибудь каверзу.

– Хорошо, – угрюмо согласился Латимер. – Но бластер я возьму с собой.

– Тогда я не стану выбрасывать гранату. Вот и договорились. Пошли.

Латимер произнес команду. Люк начал медленно закрываться. Фолкейн бросил прощальный взгляд на Гэхуда. Минотавр с ревом бегал по коридору, стуча кулаками по переборкам.

Сани ожидали их. Фолкейн приказал Латимеру лезть внутрь, выразительно кивнув на гранату, потом забрался сам. Они кое-как разместились в кокпите. Управлять санями в такой тесноте можно было лишь одной рукой, поэтому старт у Фолкейна получился неуклюжим. Выбравшись из порта, он предоставил кораблик его собственной воле, а сам принялся вызывать «Бедолагу».

– Дэвид! – раздался в наушниках голос Чи Лан. – Ты свободен! Ян-тай-и-лирх-ю!

– Нам с тобой придется улепетывать во все лопатки, – сказал он по-английски, чтобы понял Латимер. – Дай мне направляющий луч. Будь готова втянуть меня на борт и запустить двигатели. Да, кстати, сначала мне надо будет высадить пассажира.

– Заложник, что ли? Тупица, хватит валять дурака. Слышал, что приказал капитан?

Через минуту Фолкейн передал управление автопилоту. Сани двигались ровно; гигантская тень линкора постепенно отдалялась. Гермесец поглядел на поникшего Латимера.

Тот сидел сгорбившись и поджав ноги; лицевой щиток его шлема посверкивал в тусклом мерцании звезд и огоньков на панели управления. Бластер уперся ему в живот.

– Вряд ли Гэхуд начнет в нас палить, – сказал Фолкейн тихо.

– Сейчас – да, – устало отозвался Латимер.

– Ну-ну. Как насчет расслабиться? Прогулка нам предстоит довольно нудная.

– А как же эта штуковина у вас в руке?

– Мне она не помешает. Это такая же мера предосторожности, как и ваш бластер. Но мы можем открыть шлемы, угостить друг друга сигаретами…