САТАНИНСКОЕ ЗЕЛЬЕ (сборник)
Шрифт:
– Твоя – моя! – проговорил дикарь, указывая сначала на Сергея, потом на себя, давая понять, что хозяин тут он.
И неожиданно зычно гаркнул. Через миг из-за его плечей выглянули несколько лиц – Сергей не сразу понял, что лица эти принадлежат женщинам. Были они красны и грубы, без следов косметики. Зато в каждом носу красовалось по кольцу. Кольца были костяные, толстые, они почти полностью скрывали пухлые выступающие вперёд губы. В глазах у всех пятерых светилось любопытство, смешенное с недоверием я даже боязнью.
– Бледный Дух! – многозначительно
Женщины принялись плаксиво подвывать ему. Но дикарь их оборвал властно, наградил каждую оплеухой. И ткнул пальцем в Сергея.
Самой смелой оказалась самая маленькая. Она подошла совсем близко. Склонилась над пленником, заглянула ему в глаза. Она вся дрожала, словно разглядывала не человека, а на самом деле какого-то злобного и ужасного духа или пойманного зверя.
Сергей решил подыграть. И щёлкнул зубами. Щелчок получился совсем слабым, неумелым. Но женщина кошкой отскочила от него, прижалась к верзиле.
– Палахой Дух! – произнёс дикарь невнятно и плюнул себе под ноги. Потом указал на трут, на ползущий вверх огонёк.
Но Сергей не понял, что именно от него требовалось. Лишь теперь до него дошло, что женщины довольно-таки привлекательны, несмотря на свою дикарскую внешность. И привлекательны не так, как бывают привлекательны горожанки, хилые и изнеженные, худосочные и отёкшие, а напротив – своим пышущим здоровьем, ощутимой на глаз упругостью. Сергей ещё не видывал таких полных и высоких грудей, не доводилось. Да и бедра, талии, шейки и прочие прелести были совсем неплохими! Вот ножки коротковаты… зато как плотны, манящи! В Сергее начинал просыпаться мужчина. Но он вспомнил о своей наготе. И отвернулся.
– Сапсэм палахая Дух! – прошипел дикарь раздражённо.
И подтолкнул к пленнику ту, что повыше. Женщина сделала два шага. И остановилась, промычала что-то. Верзила согласился. И через минуту женщина подбежала к Сергею с другой стороны с огромной костью, на которой трепыхался порядочный кусок мяса. Она ткнула мясом Сергею в губы.
– Пошла вон! – заорал тот истерично.
Мясо было сырым, и его чуть не вырвало, комок подкатил к горлу. Женщина бросила кость рядом с пленником. Отошла.
Огонёк медленно полз вверх. Но с такой скоростью ему предстояло ползти ещё не меньше часа. И Сергей опять отвернулся.
Дикарь трижды обошёл его кругами, наколачивая в бубён, подвывая. Потом снова напустил одну из женщин. Та уселась на Сергея верхом, положила руку на живот, потом опустила её ниже, погладила. Но Сергей не мог реагировать ни на что – oмeрзительный кусок подгнившего сырого мяса лежал возле лица. От одного запаха можно было потерять все остатки сил.
Женщина встала, подошла к верзиле. Тот отвесил ей тумака. Потом пинками прогнал всех. Нагнулся над Сергеем, погрозил ему кулаком, указал на уголёк. И Сергей сделал ещё одну отчаянную попытау вырваться из забытия, из кошмарного бреда. Но так как он не мог себя ущипнуть ни за нос, ни за ляжку, ни за щеку, пришлось поступить на иной манер – Сергей кусанул свой язык с такой силой, что в глазах потемнело и на них тут же навернулись слезы. Видение не пропало! Это было просто наказание какое-то!
Xум был недоволен. Проклиная все на свете и грозя кулаком Xум плюнул в сторону Обиталища Бледных Духов и заорал пуще прежнего. И стал вымещать недовольство на идолах второразрядных: заплевал их от оснований до голов, наградил целым градом тумаков. И снова обернулся к Старому:
– Кого подсуну -ул!!! – завопил он истерично.
Идол промолчал.
Хум совсем остервенел. Набросился на него с кулаками.
Снаружи доносились визгливые голоса его беспечных дочурок.
И когда младшая, Хуха, залилась особенно взбалмашно, терпение Хума иссякло. Он выскочил наружу, набросился на молодёжь. Парни убежали сразу. И все таки Хум успел бросить в спину одному камень. Парень упал с переломленным хребтом, задёргался. И Хуму сразу полегчало, будто камень этот, попавший в юнца, не рукой его собственной был брошен, а с сердца упал. Дочери испуганно взвизгнули как по команде. И восхищёнными глазами уставились на папашу. Они знали, что сейчас придёт черёд одной из них. Но бежать не пытались, все равно не получится!
– Дуры! – проворчал Хум.
Ухватил младшую и поволок к Бледному Духу. Он тащил её за руку и бубнил свой привычный мотив. Надо было спешить, иначе заострённое бревно лишит его единственной надежды! Хум успел позабыть, что он сам приладил бревно, сам зажёг трут, он был полностью поглощён внутренним спором с тупыми и непослушными богами, которых надо бы почаще колошматить, а может, и вовсе сжечь в золу!
Хуха упиралась для виду, кривила губки, постанывала. Но по глазам её было понятно, что она вовсе не прочь немного пообщаться с Бледным Духом, лишь бы тот не артачился и не воображал о себе слишком многого.
– Гляди у меня! – пригрозил Хум дочке. – Повешу на Дуб!
Та все понимала. Но что она могла поделать.
На этот раз Хум не стал церемониться. Он усадил младшую на Бледного Духа верхом и так надавил на её плечи могучими руками, что Хуха вскрикнула. Но крик её был радостным.
Обрадовался и Хум.
После того, как дикарь ушёл, Сергей совсем расстроился. Какой-никакой, но все ж таки человек, живая тварь, при нем была надежда на спасение. Теперь и она пропала – огонёк полз вверх по жгуту, бревно нависало жутким орудием.
– Сволочи! – в бессилии простонал Сергей. Ему совсем не хотелось помирать. Да ещё помирать вот так, по-идиотски, какой-то допотопной лютой смертью.
Он не хотел смотреть на кошмарное острие. Но парализующий волю ужас был сильнее. Глаза сами возвращались к хищному жалу, не могли от него оторваться. От чудовищного напряжения замелькали в них мушки, заплясали червячки, задёргались зеленые и красные полосы. Сергею казалось, что сам воздух плавится и дрожит. Он прикрывал глаза – но лишь на миг, дольше не выдерживал. И снова впивался взором в нависающее орудие.