Сатанизм. История, мировоззрение, культ
Шрифт:
После Оригена начала ложная вера христианства расти. Ужас берет перед видением религиозного суеверия того времени. Ориген ходил ещё по горячим угольям старого мира. Зная заветы Иисуса, он болел, видя невнимание толпы. Зная таинства древних мистерий, он болел, видя непонимание Источника. Зная простоту Учения Иисуса, он болел, видя создание церквей. Будучи ревнителем знания, он возмущался падением знания среди служителей».214
Позицию, согласно которой люди сами виновны во всех своих бедах, последовательно отстаивал известный русский философ Н. О. Лосский, который написал специальную работу - «Бог и мировое зло». Основы теодицеи.215 В данной работе Л. Н. Лосский, подводя итог своим размышлениям о «справедливости Божией», пишет: «Из всего сказанного в предыдущих главах следует, что мы, обитатели психоматериального царства
Все душевные и телесные несовершенства, все душевные и телесные страдания суть необходимые, естественные и справедливые следствия нравственного зла. Подпав всевозможным видам зла, мы не имеем права обвинять Бога или окружающую нас среду; мы должны винить только самих себя. Утверждение, что первичная причина зла есть Бог, потому что мир, в котором возникло зло, сотворен Богом, ошибочно. Оно основывается на детерминистическом понимании причинности… Зло, царящее в нашей жизни, может наносить ущерб лишь тем личностям, которые сами запятнаны виною себялюбия и таким образом обрекли себя на жизнь в царстве психоматического бытия».216 (Курсив - С. П.).
Отметим, что выделенный нами последний пассаж из приведенной цитаты, вполне коррелирует с Восточным ученьем о «колесе самсары» - круговороте перевоплощений, обусловленных законом Кармы. Однако, закон Кармы, и связанная с ним принципиальная возможность Богореализации, это понятия, отражающие сущность Восточной религиозной антропологии. Что же касается религиозной антропологии Запада, то её сущность вполне адекватно выражается понятием – «раб Божий».217
Говоря словами Н. А. Бердяева, «обычные, ставшие ортодоксальными понятия о Боге и об отношении Бога и человека» как Всевышнего Владыки и «раба Божиего» переживаются некоторыми религиозными мыслителями как личная драма. Так, например, сам Н. А. Бердяев писал в данной связи: «Очень по-разному переживают люди и представители религиозной мысли религиозную драму. Моя религиозная драма прежде всего в том, что я очень мучительно переживаю обычные, ставшие ортодоксальными понятия о Боге и об отношении Бога и человека. Я не сомневаюсь в существовании Бога, но у меня бывают мгновения, когда приходит в голову кошмарная мысль, что они, ортодоксы, мыслящие отношения между Богом и человеком социоморфически, как отношения между господином и рабом, правы, и тогда все погибло, погиб и я. В пределе религий кошмар грезится, как явление злого Бога, Который из рабства мыслится людьми как добрый».218
Самоидентификация в качестве жалкого и ничтожного «раба Божиего» приводит к тому, что человек Запада всячески стремится вымолить у своего Бога лишь «спасение души» и «райское блаженство», которое им видится, в основном, как некий аналог «радостей земных», продлённых до бесконечности. Как отмечал Рене Генон, идея бесконечного райского блаженства «прекрасно согласуется с западной концепцией «бессмертия», которое есть лишь бесконечное продолжение индивидуальной жизни, транспонированной на тонкий уровень вплоть до пралайи; и всё это, как мы уже объяснили, представляет всего лишь один этап в процессе крама-мукти (krama-mukti); и даже возможность возвращения к состоянию проявленности (однако, над-индивидуальной) ещё не окончательно отнята у существа, не преодолевшего эту ступень. Для того же, чтобы двинуться дальше и полностью освободиться от обусловленной жизни и длительности, которые неотъемлемы от индивидуальности, нет иного пути, кроме пути Знания, будь оно «не-высшим» и ведущим к Ишваре219 или «высшим» и непосредственно дающим Освобождение».220 (Курсив – Р. Генона).
Подобное снижение уровня духовных целей объективно приводит к снижению уровня метафизического мышления, что находит своё выражение в «заземленности» человека Запада, его сосредоточенности на делах «мира сего». Погрязший в «суете мирской», он легко поддаётся инфернальным внушениям, впадает в гордыню и начинает кичиться своей «богоподобностью». Он мнит себя «царем
Всё это в конечном итоге объективно ведет к абсолютизации Эго – низшего, временного «я», и забвению Высшего, Абсолютного «Я».222
Как отмечает основатель «аналитической психологии» К. Г. Юнг – «Западный человек не нуждается в большем господстве над природой, внешней или внутренней. Господство над обеими достигло у него чуть ли не дьявольского совершенства. К сожалению, при этом отсутствует ясное понимание собственной неполноценности по отношению к природе вокруг себя и к своей внутренней природе. Он должен понять, что не может делать все, что ему заблагорассудится. Если он не дойдет до сознания этого, то будет сокрушен собственной природой. Он не ведает того, что против него самоубийственно восстанет его собственная душа».223 (Курсив – К. Г. Юнга). То есть, Высшее, Абсолютное «Я» восстанет против непомерно раздувшегося «эго» – низшего, временного «я», или, говоря языком библейской метафоры, человек Запада будет сурово наказан Богом за то, что продал право первородства за чечевичную похлёбку, безоговорочно отдав своё предпочтение «царству Кесаря» перед «царством Духа». Как пишет известный популяризатор православия диакон А. Кураев - «К сожалению, мы – бессмертны. К сожалению – потому что порой очень хотелось бы просто уснуть – да так, чтобы никто больше про мои гадости мне не напоминал…».224 Но «просто уснуть» не удастся никому – рано или поздно, в полном соответствии с законом Кармы, придётся давать ответ за все свои мысли, слова, действия и бездействие.
Закономерным результатом данного типа «метафизического мышления» и явилась не имеющая прецедентов в истории человечества, бездуховная, вырожденческая современная Западная «денежно-технологическая», «фаустовская» цивилизация,225 основанная на пресловутой «протестантской хозяйственной этике»,226 отражающей уровень религиозной нравственности спекулятивно-торгашеского «третьего сословия» («варны вайшья»), объявленного «солью земли», с органически присущим этой цивилизации «прометеевским» богоборческим пафосом, который успешно используется «князем мира сего» для воцарения «в сердцах человеческих».227
Говоря словами Николая Бердяева, современная «денежно-технологическая» цивилизация «вслед за Великим Инквизитором принимает все три искушения, отвергнутые Христом в пустыне во имя свободы человеческого духа… принимает соблазн превращения камней в хлеб, соблазн социального чуда, соблазн царства этого мира».228
Известный православный богослов Александр Мень трактует искушение Иисуса Христа следующим образом: «Сатана предложил Мессии три собственных способа завоевать Мир. Первый заключался в том, чтобы привлечь массы обещанием земных благ. Накорми их, «сделай камни хлебами», и они пойдут за Тобой куда угодно, - говорил искуситель. Но Иисус отказался прибегнуть к подобной приманке: «Не хлебом единым жив человек…».
В другой раз Назарянин стоял на высокой горе. У ног его лежали пепельные зубцы скал, за которыми угадывались «царства мира сего». Где-то далеко двигались непобедимые римские легионы, плыли по морю корабли, волновались народные толпы. Что правит ими, что царит над миром? Не сила ли золота, не власть ли меча, не стихия ли эгоизма, жестокости и насилия? Кесарь потому лишь повелевает народами, что признал владычество тёмных начал в человеке. «Тебе дам всю эту власть, - сказал Сатана, - и славу их, потому что мне предана она, и я, кому хочу, даю её». Стань таким, как повелители империй и люди будут у твоих ног. Подобного Мессию-воина ждали иудейские зилоты. Однако Иисус не уступил соблазну меча; не для того пришёл Он, чтобы идти по стопам поработителей. «Отойди от Меня, Сатана, - был Его ответ, - написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».
Из пустыни Иисус направился в Иерусалим. Но и там дух зла не отступал от Него. «Бросься вниз», - предложил он, когда Христос стоял на одной из высоких храмовых площадок; ведь толпа, увидев человека, который упал на камни и остался невредим, наверняка сочтёт Его великим чародеем. Но и путь кричащего чуда, по которому пошли как ложные мистики, так и поклонники «технических чудес», не мог быть принять Иисусом. Свою силу Он всегда будет стараться скрывать, избегая духовного насилия над людьми».229