Сатанстое [Чертов палец]
Шрифт:
Я обернулся и увидел у себя за спиной Дирка.
Дирк с веселым лицом приблизился к группе и, отвесив общий поклон, дружески поздоровался с моей хорошенькой незнакомкой, назвав ее кузиной Аннеке. «Так это и есть мисс Анна Мордаунт, как ее называют в английском обществе, единственная дочь и богатая наследница мистера Мордаунта. Значит, у Дирка вкус лучше, чем я ожидал!» — подумал я. В этот момент он, обернувшись, увидел меня и, сделав мне знак подойти, не без некоторой гордости и самодовольства представил меня своей кузине.
— Кузина Аннеке, это Корни Литльпэдж, о котором я
Мисс Мордаунт на это мило улыбнулась и сделала грациознейший реверанс, но при этом мне показалось, что она силилась удержаться от смеха. Я низко склонился в ответ, бормоча бессвязные любезности, как вдруг неожиданный возглас негритянки заставил меня поднять на нее глаза. Старуха дернула свою барышню за рукав и стала что-то оживленно шептать ей на ухо. Аннеке заметно покраснела и, взглянув на меня, одарила меня поистине очаровательной улыбкой.
— Да, теперь я припоминаю, что мистер Литльпэдж мне несколько знаком, — сказала она, обращаясь к кузену. — Катринке сейчас напомнила мне, что он однажды рыцарски вступился за меня. Помните, мистер Литльпэдж, того мальчишку, который обидел меня и которого вы тут же наказали?
— Но будь их двадцать, а не один, всякий приличный человек сделал бы то же самое на моем месте!
— Двадцать и даже больше, маленьких или больших, безразлично, вы можете быть спокойны, кузина, у вас не будет недостатка в защитниках! — заявил Дирк.
— В одном я уверена, кузен, — проговорила Аннеке, протянув ручку моему другу, — что мистер Литльпэдж, который не был тогда еще мистером Литльпэджем, меня не знал, и я не вправе была рассчитывать на его заступничество.
— Странно, Корни, что ты никогда не говорил мне об этом ни слова! Даже вчера, когда я ему показал Лайлакбеш и говорил о вас, кузина, он не заикнулся об этом случае.
— Дело в том, что я не знал, что имел счастье вступиться за мисс Мордаунт! Но мистер Ныокем стоит у тебя за спиной и, вероятно, жаждет быть представленным твоей кузине!
Представление состоялось, и Язон был в свою очередь награжден улыбкой и реверансом, на которые он ответил самым педантическим поклоном, после чего, воспользовавшись моментом, когда мисс Мордаунт говорила с Дирком о семейных делах, слегка дернул меня за рукав и, отведя меня немного в сторону, самым таинственным образом сказал:
— Я не знал, Корни, что вы были школьным учителем!
— А теперь позвольте спросить, откуда вы это узнали?
— Как откуда? Но ведь эта молодая особа только что назвала вас мистером Литльпэджем. Я слышал это в превосходной степени ясно обоими ушами.
— Так, верно, оно так и было. Вероятно, я в ранней молодости держал какой-нибудь пансион для молодых девиц, а потом каким-то образом забыл об этом, — пошутил я. — Однако мисс Мордаунт поджидает нас; мы хотим пройтись с ней немного.
Часа полтора мы бродили в пестрой толпе между лотками и будочками с товарами. Большинство негров, собравшихся здесь, родились в колонии, но были тут и уроженцы Африки; в Нью-Йорке не существовало такого невольничества, как на южных плантациях, где их держали сотнями, как рабочий скот для обработки полей, под надзором надсмотрщиков, и где на них смотрели как на парий. Здесь негры всегда жили под одним кровом со своими господами и были главным образом домашней прислугой; вообще с ними обращались очень хорошо, особенно в голландских семьях; в большинстве случаев они были всей душой преданы своим господам.
Во всех голландских семьях и во многих английских, породнившихся с голландцами, существовал такой обычай: когда ребенку, сыну или дочери, без различия, исполнялось шесть лет, ему дарили раба одного с ним возраста и пола с соблюдением известных традиционных обрядов, после чего считалось, что молодой господин и его негр как бы сливались воедино; они становились неразлучными на всю жизнь, и только в случае какой-нибудь огромной провинности того или другого союз этот расторгался. Так, например, промотавшийся господин, будучи вынужден расстаться со всеми своими рабами, все-таки удерживал при себе своего личного раба: в случае ссылки или разорения только один этот раб оставался при своем несчастном господине и делил с ним и наказание, и нищету.
Когда мне исполнилось шесть лет, мне также дали маленького негритенка, который стал не только моей личной собственностью, но и моим наперсником, каким он остался и по настоящее время. Звали его Джекоб.
Аннеке Мордаунт также имела при себе молоденькую негритянку — ровесницу и наперсницу, которую звали Мэри и которая и по сей день находилась при ней. Это была толстая веселая девушка с ярко-красными губами и ослепительно белыми зубами, страшно смешливая и живая.
— О, мисс Аннеке! Какое счастье! Кто бы мог подумать… Эти негры выписали со своей родины для сегодняшнего праздника живого льва!
— Живого льва? Ты это знаешь наверняка?
— Как же, мисс! Все кругом об этом говорят… Это такое невероятное событие!
Девушка была права; из нас никто никогда не видел льва. Плата за вход была один доллар для взрослых, полдоллара — за негров и детей. Собрав все необходимые сведения, мы решили, что все. у кого хватит смелости и мужества встать лицом к лицу со львом, зайдут в балаган полюбоваться царем зверей.
Посередине небольшого барака стояла железная клетка, в которой находился лев. Подходя к дверям этого балагана, многие заметно бледнели, в том числе даже и негритянки, но Мэри была нисколько не смущена, и в результате из всей молодой женской компании только она и ее юная госпожа нашли в себе достаточно решимости, чтобы войти в барак. У кассы, когда надо было брать билеты, Дирк где-то замешкался, и возле Аннеке с одной стороны оказался я, с другой Язон, а Мэри — в арьергарде.
Вдруг Язон, который обыкновенно никогда не спешил раскрывать кошелек, к немалому моему удивлению, достал горсточку монет и, обращаясь к Аннеке, самодовольно сказал:
— Мисс, разрешите мне попотчевать вас этим удовольствием, и вашу служанку также! Я буду в превосходной степени счастлив угостить вас!
Аннеке заметно покраснела и стала искать глазами Дирка; прежде чем я успел раскрыть рот, она поспешила ответить:
— Не беспокойтесь, мистер Ныокем, я уверена, что мистер Литльпэдж будет столь добр, чтобы взять билеты для нас!