Саванна. Книга 2
Шрифт:
Внимание газели привлекла антилопа, с которой она пересеклась мгновение назад. Та резко свернула в сторону горы и ускорила бег.
За ней бежал гепард. Скорость хищника была под стать скорости резвой антилопы. Гепард в несколько прыжков настиг газель и предпринял попытку сбить ее с ног. Однако прямо у самого носа хищника антилопа резко взяла влево и сумела увернуться от его атаки. Затем лихо развернулась и, рванув задними копытами землю, бросилась в бегство с еще большей прытью.
Все происходило так быстро, что Фрида даже толком не успела понять намерения хищника.
Но вдруг хищник сбавил скорость и подотстал от газели. Едва у Фриды отлегло от сердца за судьбу несчастной антилопы, как у той на пути возник другой гепард. Он ловко подсек газель и свалил ее на землю.
По задранным кверху подрагивавшим копытам Фрида поняла, что охота гепардов на молодую резвую антилопу оказалась успешной. Кровь так и хлестала по жилам матери, всем сердцем переживавшей за жизнь потерявшегося в этой неразберихе сына. Сейчас ей ничего другого не оставалось, как корить себя за невнимательность и надеяться, что те гепарды были единственными хищниками, решившими поохотиться здесь в дневное время.
Из-за горного хребта, обступавшего с востока равнину, выглянули первые за день облака. Несмотря на невзрачность, эти кучные сгустки тумана все же сумели вселить в собравшихся на пастбище зверей надежду найти отдохновение от дневного солнца и его изнуряющих лучей.
В последнее время все чаще засматривались пасшиеся на равнине звери на западные холмы, за которыми начиналась долина озер, – место, прельщавшее многих обитателей саванны обилием пресных вод и свежестью растительности. За этими холмами находилось знаменитое озеро Оливия, – сердце континента, пережившего за последние годы серьезные климатические испытания. Реки меняли русла, редели тропические леса, саванны пересыхали и превращались в пустыни, тогда как это озеро не поддалось нещадным стихиям природы и сумело сохранить целостность своих вод и рельефность своих берегов.
Во время зимних засух водоемы долины принимали несчетное количество зверей и птиц как из окрестных лесов, так и из далеких саванн. Их берега всегда изобиловали тростником и папирусом, а земли долины – слоновой травой и плодородными деревьями.
Местная растительность выдерживала притязания множества голодных ртов не только благодаря экваториальному климату. Способствовала этому и привередливость в еде самих зверей и птиц. И если пасшиеся в долине носороги и буйволы подстригали травяной покров, то жирафы отдавали предпочтение листьям, которые находили высоко в ветвях деревьев.
Однако столь благодатная долина озер имела и свои особенности. В непроходимые джунгли обитатели саванны старались не соваться, а в самой долине выжить было не так-то легко. Воды озер кишели крокодилами, а приозерные земли заселили хищники, охочие до легкой поживы. Носорогам, слонам и жирафам еще как-то удавалось уживаться с ними на одной земле. А вот более слабые антилопы и зебры выбирались сюда лишь в случае крайней необходимости, предпочитая кормиться на относительно мирной предгорной равнине с ее скромной
Одними из знаковых деревьев долины озер были вахелии. Кора акаций, как и их листья, умело гармонировали с солнечным светом, улучшая тем самым плодородие почвы. А их бледные соцветия приходились по вкусу местным пчелам.
Вахелии обогащали кислородом земли долины, предоставляли свои ветви птицам для размещения гнезд и свои цветки насекомым для опыления. И в то же время эти акации слыли отнюдь не дружелюбными деревьями.
Этим вахелии были обязаны прожорливым обитателям саванны, любителям их листьев и коры. И потому акациям ничего другого не оставалось, как использовать колючки. Только так они могли защититься от назойливых языков зверей.
Сегодня вахелии так и не дождались гостей у своих ветвей. Разве только бродивший поблизости леопард проявил интерес к одной из акаций, пожелав отлежаться на ее гладком удобном суку. Хищнику не было никакого дела до листьев дерева, как и не было дела до гну, щипавших у его подножия траву.
Свесив ноги и уложив поудобнее подбородок на сук, молодой леопард уже отходил ко сну, как вдруг учуял запах свежего мяса. Самец чуть привстал и огляделся по сторонам. Внизу он увидел свою мать. Хищница возвращалась с охоты, волоча в зубах бородавочника, которого схватила неподалеку от озера.
Самка все еще предоставляла сыну право претендовать на ее добычу, и этим правом Дамиан пользовался без всяких предрассудков. Матерая хищница продолжала обхаживать сына, даже несмотря на то, что он уже превосходил ее в размерах и мог сам охотиться на угодную ему добычу.
С недавних пор мать Дамиана начал обхаживать матерый самец. При первом знакомстве они с молодым хищником не испытали друг к другу вражды. Однако постепенно Дамиан стал все больше чувствовать, как мать отдаляется от него. Во многом способствовала тому и ее беременность. Молодой леопард понимал, что с появлением на свет сводного брата его жизнь может окончательно измениться.
Сейчас же Дамиана тревожил лишь подступавший к желудку голод, который еще больше обострился при запахе туши бородавочника. Леопард подобрал лапы, оторвал брюхо от удобного сука вахелии и охотно потянулся, предвкушая скорую трапезу. Затем спрыгнул с ветки и подошел к матери, претендуя на свой кусок от лежавшего перед ее ногами сытного зверя.
– Отойди от нее, – вдруг послышался Дамиану предостерегающий голос ухажера матери.
Молодой леопард даже оторопел от такого неожиданного обращения хищника.
– Не вмешивайся, – ответила тому самка, подтолкнув добычу к ногам сына. – Я сама с ним разберусь.
Показавшийся из травы взрослый леопард с невозмутимым спокойствием во взгляде приблизился к Дамиану. Выхватил у него из лап бородавочника и отбросил в сторону.
– Я сказал нет! – самец грозно уставился на хищницу. Его вибриссы подрагивали, указывая на явное раздражение непослушанием самки. – Теперь он будет сам добывать себе еду.
– Это ты так решил? – огрызнулся Дамиан, преднамеренно потянувшись лапой к добыче матери.