Савва Морозов
Шрифт:
В советское время образ Марии Федоровны Морозовой подвергся значительным искажениям. Ее описывали как человека лицемерного, живущего двойными стандартами. Хорошо известно, что Мария Федоровна старалась, как велит Священное Писание, обогревать сирых, убогих и бесприютных. В то же время, если верить книге ее правнука С. Т. Морозова, а также очерку писателя А. Н. Сереброва, она с прохладцей относилась к родственникам. В частности, из-за властного характера матери между ней и сыном Саввой якобы установились весьма напряженные отношения, которые в конечном итоге привели к отторжению Саввы Тимофеевича от семьи, когда мать объявила его умалишенным и учредила над ним опеку. [29] Усилиями писателей был создан весьма яркий негативный образ этой женщины. «Не женщина, а адамант!.. — пишет, якобы со слов С. Т. Морозова, Серебров. — С виду барыня, романы глотает, со славянофилами знается, а электричества в дом не проводит, считает, что это бесовская сила. Занимается благотворительностью, а никого не любит. Отец души в ней не чаял. Все — «душечка», «душечка»! Умер он — она даже из приличия не поплакала!.. В Москве у нее русские хоромы… Двадцать комнат. Живет в
29
Об этом будет подробно сказано в главе шестой.
Мария Федоровна вовсе не была бесчувственной женщиной, она переживала за своих детей. Об этом, в частности, свидетельствует такой эпизод. Весной 1881 года «…в дом Крестовниковых вбежала Мария Федоровна, едва одетая и задыхающаяся: «Софья Юрьевна! Помогите! У меня Аннет умирает! Вы знакомы с доктором Соловьевым. Ради Бога, достаньте мне его!» — говорила она, рыдая. Нашли Соловьева в Английском клубе и привели к больной. У Анны Тимофеевны (дочь Т. С. и М. Ф. Морозовых. — А. Ф.) тогда уже было 10 детей… Все дети Анны Тимофеевны, сама она, еще молодая, интересная, милая и симпатичная женщина, произвели впечатление на доктора Соловьева. Он поклялся употребить все средства для ее спасения. Родители на лечение тоже не скупились: были приглашены все известные в Москве доктора. Но никто не надеялся вылечить А. Т. Карпову. Да и сама она уже приготовилась, благословила детей, со всеми простилась, причастилась и сделала все распоряжения… Но Анна Тимофеевна чудом выздоровела, и в честь исцеления больной дочери родители построили клинику на Девичьем поле». [30]
30
Морозова Т. Я. Поткина И. В. Савва Морозов. М., 1998. С. 46.
Что касается отношений Марии Федоровны со старшим сыном, то между ними не было того напряженного противостояния, которое якобы привело к отчуждению его от ближайших родственников. Да, Мария Федоровна соглашалась далеко не со всеми поступками своевольного Саввы, но это нормально — у каждого свои представления о должном. Заботливая мать, она старалась ненавязчиво оградить сына от возможных опасностей, от связей с ненадежными людьми, в том числе с Горьким: «У него в доме Горький бывает, писатель, говорят, из бедных. А я вот узнала у хороших людей — совсем он не из бедных, хоть и говорит так… Зачем же обман чинить? И голову он крутит Саввушке, а мысли у него, этого писаки, страшные». М. Ф. Морозова любила сына и старалась ему помогать во всех благих начинаниях. Так, когда Савва Тимофеевич начал строить для своей семьи роскошный дом на Спиридоновке, Мария Федоровна поддержала его материально, перечислив на его счет более 100 тысяч рублей. [31] По воспоминаниям Юлии, старшей сестры Саввы Тимофеевича, Савва был внимательным сыном, регулярно ездил к матери, беспокоился о ее здоровье. Мария Федоровна всегда с интересом слушала рассказы и планы на будущее, которыми с ней делился ее «неугомонный упрямец». В один из таких приездов он привычно склонился перед матерью, чтобы поцеловать ей руку. Мария Федоровна, собираясь поцеловать голову сына, впервые заметила седину в его русых волосах. Сразу после его отъезда она позвонила Юлии и рассказала, как «сжалось сердце ее, видя первую Саввушкину седину». [32] Воспитывая детей, Мария Федоровна не уставала повторять слова мужа: «Делай так, чтобы тебе было хорошо, а другим не было бы плохо». Но лучше слов действовал пример, который она подавала детям всей своей жизнью.
31
Там же. С. 73.
32
Цит. по: Морозова Т. Я., Поткина И. В. Указ. соч. С. 28, 29.
М. Ф. Морозова оставила по себе добрую память в сердцах многих современников — и тех, кто знал ее лично, и тех, кто не был с ней знаком, но кому она помогла выбраться из трудной жизненной ситуации. Вот что говорил московский вице-губернатор, начальник жандармского корпуса В. Ф. Джунковский после смерти Марии Федоровны: «Широкой популярностью пользовалась она и как благотворительница — целый ряд просветительных учреждений связан был с ее именем. Морозовские клиники на Девичьем поле, Рогожское кладбище со своими благотворительными учреждениями, больницы, приюты, грандиозный ночлежный дом — на всем лежала печать щедрости покойной. Она особенно покровительствовала молодежи, учредила стипендию, благодаря коей ежегодно один из окончивших курс Земледельческой школы получал возможность съездить за границу поучиться. Но и помимо этой стипендии сколько она вносила денег для уплаты за учеников, которым угрожало увольнение за невзнос платы, сколько родительских слез она осушила, сколько юных сил вывела она на культурную дорогу. Многие из них даже не знали, чья рука вывела их на эту дорогу. Она была так высока, что «умела» помогать, она понимала человеческую душу, и потому от нее было легко принимать, она свято исполняла завет, который преподавала и другим, что «люди должны помогать друг другу». [33]
33
Джунковский В. Ф. Воспоминания. В 2 т. Т. 1. М., 1997. С. 588.
Итак, родители Саввы Тимофеевича Морозова являлись своего рода образцами преуспевающих русских предпринимателей середины — второй половины XIX столетия. Они всю жизнь честно трудились, были активными членами общества, веровали в Бога и строили свою веру на фундаменте праведных дел. Оба супруга достигли вершин — каждый по-своему. Мария Федоровна, воспитав шестерых детей и множество внуков, прославилась как крупнейшая московская благотворительница. Тимофей Саввич с отроческих лет и до конца своих дней работал, не покладая рук. Он стал очень крупным российским предпринимателем и общественным деятелем. В результате их совместных усилий Никольская мануфактура вошла в число ведущих русских предприятий. Дети Морозовых получили выбор: идти по проторенной дедом и отцом широкой дороге — или же свернуть с нее и начать поиски иного, собственного пути. Савва Тимофеевич Морозов сначала пошел по отцовской колее… а потом свернул с пути и — как знать, не это ли привело его к гибели?
Переходя к биографии Саввы Тимофеевича, прежде необходимо сказать несколько слов о глубинных причинах, заставивших его уйти с пути предков. Думается, их надо искать в «нежных годах».
Детство и юность Саввы Морозова прошли в беспечности и достатке. Настолько, насколько слово «беспечность» применимо по отношению к сыну очень богатого человека, который желает передать отпрыску собственный опыт. С одной стороны, Морозов-младший провел отроческие годы под сильным влиянием старообрядческой среды с ее жесткими правилами и ограничениями. С другой — Тимофей Саввич решился дать своим детям то, чего не было ни у его предков, ни у него самого, но необходимость чего он явственно ощущал — образование. Сыновей готовили вести дела не только на территории Российской империи, но и за ее пределами. Русские предприниматели в то время нередко отправляли отпрысков на учебу за границу. Однако в результате новое поколение очень отдалилось от «дедовских обычаев». И Савва Тимофеевич Морозов — частный пример такого масштабного явления.
Русское купечество менялось, расслаивалось. Значительный слой молодых предпринимателей, пришедших в бизнес и общественную жизнь на закате XIX века, благодаря европеизированному образованию, а отчасти и воспитанию, приобрел скептическое отношение к святыням предков. Семейные устои отцов и дедов, их манера вести дела, их место в социуме более не устраивали новых штурманов русского предпринимательства. И разрыв с отеческой стариной принимал разные формы. Иногда — весьма болезненные…
До Саввы Мария Федоровна родила восьмерых детей, из которых выжили лишь четверо, причем все — дочери. [34] Первый сын, Иван, родившийся на десятом году брака, умер, не дожив до трех лет; второй, Арсений, тоже скончался, прожив чуть более года. Это обстоятельство не могло не тревожить родителей: дочери издавна почитались в народе «отрезанными ломтями», ведь «по достижении возраста» они разлетаются из родительского гнезда, чтобы создать собственные семьи. Наследовать же крупное дело должен сын.
34
Помимо двух сыновей скончались также две дочери Т. С. и М. Ф. Морозовых: Елена (первый ребенок в семье) и Людмила. См.: Филаткина Н. А. Указ. соч. С. 371, 376.
О благотворительной деятельности Тимофея Саввича Морозова в этот период почти ничего не известно. Но можно быть уверенным, что в 1850-е — начале 1860-х годов он принес Богу немало молитв о рождении здорового наследника и подкреплял молитвы добрыми делами. Так водилось у русских купцов.
Наконец Господь услышал его молитвы, и 3 февраля 1862 года в семье Морозовых на свет появился долгожданный сын. Он был назван в честь деда — Саввой. Разумеется, твердой уверенности в том, что мальчик выживет, быть не могло. Как позднее выяснилось, Мария Федоровна Морозова обладала дурной наследственностью, из-за которой части ее отпрысков досталось слабое здоровье — не только физическое, но и психическое. [35] Однако Савва рос здоровым, бойким и смышленым. А через некоторое время родителям вновь посчастливилось: у них родился еще один сын, Сергей (1863–1944), которому суждено было прожить долгую жизнь.
35
Подробнее см.: Морозов С. Указ. соч. С. 84.
По традиции, существовавшей в купеческих семьях, детям должны были дать домашнее образование. Испокон веков в русской купеческой среде основой любой деятельности, в том числе и учебы, являлась христианская вера. В ее суть проникали, читая под руководством священника Библию, молитвослов и богослужебные книги. Азам грамоты будущие коммерсанты, особенно из числа староверов, еще и в 1860-х годах нередко обучались по Псалтири — как было десять, двадцать, сто, двести лет назад.
Коммерческие навыки приобретались в общении с главой семейства — в отцовской лавке, точно так же, как постигали нелегкую науку торговли отцы, деды, прадеды. Однако эпоха внесла в эту устоявшуюся традицию новшества. С 1860-х годов в богатейших купеческих особняках начали появляться новые обитатели: гувернеры и гувернантки. Прежде они были исключительной приметой аристократии и — шире — своеобразным маркёром европеизированного светского уклада. Теперь же они становятся проводниками, при помощи которых уклад этот — дотоле совершенно чуждый русскому предпринимательскому классу! — врывается в купеческий быт.
Еще в первой половине XIX века размеренная, патриархальная жизнь русского купечества не потерпела бы подобных перемен. Многие воротилы из числа бывших крестьян не имели образования. Даже если они умели, как Савва Васильевич Морозов, читать, то не умели писать. Впрочем, это не мешало им строить успешный бизнес. Нередко крупные сделки заключались невероятным, на взгляд сегодняшнего человека, образом — без оформления каких бы то ни было документов. Договорившись о чем-либо, купцы просто ударяли по рукам. В таком случае деловая репутация купца была единственным гарантом выполнения обязательств.