Саята. Заря иных Богов

"Когда мир оказывается на Грани, Путь выбирает Ходока. И жизнь его становится цепью случайностей, ведущей к полному переделу мирового порядка" - цитата из Книги Судеб.

"Господи, Саята, за что ж тебя так Боги наказали?" - риторический вопрос.

– Саята!
– прошептал мальчишка лет четырнадцати и кубарем скатился с горы...

Ловко перейдя с двух на четыре конечности, он помчался сквозь чащу в самую глубь леса. Там, среди столетних дубов крылась его маленькая деревушка: позабытая почти всеми князьями, тихая и мирная, она почти не приносила дохода, а оттого и дорога к ней поросла травой да бурьяном. Но тот, кто хоть раз слыхивал про эту деревню, никогда не пройдёт мимо - ведь слухами земля полнится.... Да и пока заметна среди деревьев маленькая тропка, будет ступать на неё нога человеческая. Так уж заведено...

Мальчишка перепрыгнул через ручеёк и совсем по-звериному рыкнул на растерявшегося посреди тропы зайчишку. Чумазый, обросший, в свободных одеждах - он больше походил на маленького бурого медвежонка...

Опытному глазу было бы нетрудно угадать в нём Вторую Школу Подражания - мастерскую Медведей-Следопытов. Не столь изворотливые, как их соперники Волки, зато стремительные и сильные. В тяжелые и голодные времена эти учения были почти забыты, а оттого и ответственность на носителях древнего искусства была велика...

Вот впереди уже замаячили знакомые крыши. Не сбавляя скорости и оттолкнувшись от земли задними ногами, он перемахнул через забор и приземлился по другую сторону; не давая темпу сбиться, мальчишка несколько раз перекувыркнулся, оказавшись прямо перед окраинным домом.

– Саята, - выдохнул он, мгновенно поднявшись на ноги, - идут!

Из подвала единственного на всё селение каменного здания неспешно поднялась молодая девушка.

Это, кстати, я! И да, грешна - вещаю о себе в третьем лице.

А вы поживите с моё в самой настоящей глуши. И не так себя развлекать начнёте.

Я глянула на следопыта и, вытерев руки о передник крестьянского платья, повернулась к своей деревеньке.

– В Храм!
– громом прогремел мой голос, эхом промчавшись меж деревьев; птицы с визгом разлетелись во все стороны, а я вновь глянула на следопыта и, понизив голос до привычного бархатного полушепота, сказала, - А ты, Бурый, дров нанеси.

Мальчик, названный Бурым, сглотнул. Работа была нелёгкая...

Но приказ есть приказ. А точнее - просьба есть просьба, а просьбы единственной на три, четыре сотни локтей Жрицы Бога Рода, то бишь - меня!
– стоит исполнять. Так живётся спокойней.

Конечно, с увесистыми стволами высохших деревьев помогут старшие. Да и односельчане не останутся в стороне - вон уже из домов повыходили, да нестройным потоком в Храм направились. А что поделаешь?
– коли напасть общая, так и дело всякое общим станет.

И вот стою я, да строгим взором слежу за всеми приготовлениями, а сама едва скрываю предвкушающую улыбку - наконец, у нас развлечение будет! А то я со скуки уже второй месяц чуть не волком вою!

– А, ты, доченька, поясни мне, - прошамкала совсем дряхлая старушка, неожиданно появившись рядом, - зачем нам вона в тот каменный подвал-то спускаться?

– А, ты здесь, бабушка, должно быть недавно?
– поинтересовалась я, внимательно приглядываясь к гостье. У нас в Тихой Заводи все знают, когда и зачем следует спускаться в тёмный холодный подвал Храма Бога Рода.
– Гостите у кого, али так - проездом?

Вот не люблю я этот деревенский говорок! Восемь лет уже живу здесь, а всё никак не привыкну! И выходит он у меня как-то коряво, вон - даже старушка эта смотрит прищурившись.

Ну, что поделать - не отсюда я, да старушке той того знать не надобно...

– Тык ведь уж лет десять иду туда, куда ноги ведут, - наконец, ответила она, хитро улыбнувшись.

– А зовут тебя как?
– вежливо поинтересовалась я, не отрывая от старушки настороженного взгляда.

– Звать меня можно поведуньей, а здесь я проходом.

– Коль имя своё не говоришь - дело твоё. Земля у нас гостеприимная и своих порядков мы не навязываем...

Тут я замолчала.

Многозначительно так.

– Да уж вижу я, не говори. Потолковать хочешь. А коли надо, так зайду к тебе вечерком. И про порядки твои потолкуем, - поведунья хитро прищурилась, - и про то, что сейчас происходить тут будет...

Я, молча, проводила её взглядом и покачала головой:

– Ясновидящая. В наших краях. Не к добру.

И тут же отвернулась от неё, вглядываясь в тропку, что меж деревьев к нашей деревеньке вела.

Так... у нас тут малый конный отряд. Ещё, пожалуй, повозка на тягловой лошади.

Я подошла к ограде и заперла хлипкие ворота. Как-никак, а показатель - здесь чужих не любят!

А сама усмехнулась про себя - только что о гостеприимстве поведунье рассказывала. Но что делать? Про что сказ ведётся - не всегда на деле провернётся.

Десятник подъехал через несколько минут. Я оглянулась на кострище - сухие дрова возвышались над землёй на несколько локтей, а поодаль - так, чтобы приезжим на глаз не попадаться, Бурый с огнивом засел. За него я не переживала - уже давно отметила про себя этого мальчугана. Хороший следопыт из него вырастет и неплохой воин. Вон - уже всех дворовых с деревянной палкой гоняет.