Сайфер

Йон Ларисса

— В последний раз, когда я видел его, он был с Лиллианой, — ответил Рико.

Что ж, это интересно. И потенциально хорошие новости для настроения Азагота.

— Мне казалось, Лиллиана ушла от него.

— Чувак, она вернулась, — сказал Джорни. — На прошлой неделе. И приколи? Она беременна!

Сайфер, не веря своим ушам, уставился на него.

— Да ладно?

Хокин кивнул.

— Она просто пришла, на девятом месяце беременности.

Срань господня.

— Как твой отец воспринял это?

— Я никогда не видел его счастливее. — Хокин указал на

разрушения. — Ну, знаешь, настолько счастливым, насколько возможно.

— У меня есть теория. — Мэддокс сделал огромный глоток газировки, которую держал в руке. — Что, если ребёнок не его?

Все повернулись к Мэдду.

— Что? — спросили все одновременно.

— Йо, ну, подумайте. Её не было девять месяцев. Она на девятом месяце беременности. Она могла переспать с каким-нибудь чуваком после того, как ушла, будто мстила Азаготу или что-то в этом роде, и бац! Беременная. Ей пришлось вернуться, чтобы Азагот подумал, что ребёнок его. Этот ребёнок родится «позже». — Он добавил подмигивание к последней фразе.

Джорни сердито посмотрел на своего брата.

— Ты такой осёл.

— И как?.. — Хокин замолчал, когда внезапно земля содрогнулась, а воздух стал неподвижным и холодным. О, чёрт.

— Ух-ху, — сказал Мэддокс тихим, певучим голосом. — А вот и папа.

Сайфер бросил взгляд на Хокина, и тот понимающе опустил голову. Зная, что его друг защитит Лиру, Сайфер двинулся к Азаготу, холодный узел предвкушения сжался в груди. По крайней мере, он в облике падшего ангела. То, что Азагот шагал по тропинке в чёрных брюках и рубашке в тон вместо чешуи и рогов, слабое утешение, но Сайфер примет то, что получит. Особенно потому, что даже с расстояния двадцати шагов мог видеть пламя, танцующее в изумрудных глазах Азагота.

Мрачный жнец был сегодня особенно мрачным.

Адреналин захлестнул Сайфера, который приготовился к тому, что Азагот собирался с ним сделать. В Шеул-Гра большинство ангельских и демонических способностей приглушены или бесполезны, и даже если были бы разрешены и Сайфер был в полной силе, не смог бы противостоять устрашающей силе Мрачного Жнеца.

Ботинки Азагота заскрежетали по брусчатке, когда он остановился всего в трёх футах от Сайфера, глубоко внутри зоны комфорта Сайфера. Зона комфорта Сайфера с Азаготом составляла три мили, а не три фута.

Сухо сглотнув, Сайфер поклонился.

— Мой господин…

— Ни слова! — Голос Азагота звучал так, словно его отфильтровали через стенки гроба. — Ты всё ещё дышишь по одной причине. И эта причина — Хокин.

В этом Сайфер не сомневался. Он склонил голову в уважительном кивке и оглянулся, встретившись взглядом с Хокином.

«Спасибо».

Хокин торжественно кивнул, прежде чем на его лице промелькнула искорка юмора, и он одними губами произнёс:

«Ты у меня в долгу».

«В тысячекратном, приятель».

— Скажи, почему ты дал имена моих детей моему врагу, — продолжил Азагот, выражение его лица было таким же холодным, насколько горячие глаза. — Говори. И будь осторожен. Только Хокин имеет такое влияние на меня.

Сайфер глубоко вдохнул для бодрости, и когда заговорил,

это было решительно, искренне и с необходимостью показать Азаготу, что он не тот беспечный плейбой, каким был раньше, но настолько же предан, как и всегда.

— Милорд, я сожалею о твоей дочери. Мне так жаль. — Он заговорил громче, желая, чтобы все услышали. — Я дала имена детей Азагота Баэлю в обмен на шанс сбежать. Я думал, что обманываю его. Думал, что всех детей уже доставили в Шеул-Гра. Я не знал, что кто-то из них ещё в мире людей. — Он встретился взглядом с каждым Мемитимом, прежде чем снова повернуться к Азаготу, который смотрел с молчаливым осуждением. — Мне жаль, — повторил Сайфер, хотя этого недостаточно. Во всей Вселенной не хватит слов извинений. — Если бы смог, я бы всё вернул.

— Это правда! — Лира проскользнула сквозь кольцо Мемитимов, прежде чем Хокин смог схватить её. — Он не знал, и был опустошён, когда узнал. Он сильно хотел отомстить, как и все.

— Не так сильно, как другие, — огрызнулся Азагот.

Лира выругалась, когда Хок поймал её за руку и мягко развернул.

— Сайфер убил Баэля ауралом из арсенала Баэля.

Азагот впился взглядом в Сайфера.

— Ты убил Баэля? Не мои души?

Сайфер был бы доволен, верь Азагот, что его души уничтожили Баэля, но Лира не хотела этого, и вырвалась из хватки Хокина.

— Он мог бы подождать, пока одна из твоих душ убьёт, — смело заявила она. — Но не стал. Он хотел, чтобы Баэль заплатил за свои поступки.

Сайфер мог поклясться, что над головой Азагота сгущаются грозовые тучи.

— Кто ты?

— Мой господин, — сказал Сайфер, выходя вперёд, — это Лира. Она помогла мне сбежать, и если бы не она, Баэль не умер бы. — Сайфер повернулся к ней, восхищённый храбростью. Она утверждала, что обладает слабыми способностями, но была воином от кончиков крыльев до глубины сердца. — И если она примет меня, я бы сделал её своей парой.

У Лиры загорелись глаза. Она открыла рот, и он почти застонал. Слишком ли рано? Что, если она отвергнет его на глазах у всех друзей? Да, даже если отвергнет где бы то ни было? Он жив благодаря ей. Из-за неё зло не напитало его. Из-за неё он дома. Сайфер обязан ей всем, и он уже отдал ей то, от чего, как думал, никогда не откажется.

Сердце.

— Да, — прошептала она. — Я бы хотела стать твоей парой.

От облегчения и восторга он на мгновение застыл, но как только снова смог двигаться, заключил Лиру в объятия. Он хотел отпраздновать должным образом, но это могло подождать.

Азагот нет.

Сайфер поцеловал её, пообещав позже гораздо большее, и повернулся обратно к Азаготу.

— Лире не нужно было помогать мне, но она помогла. Когда она узнала о планах Баэля и Молока, включая убийство твоих детей, отвернулась от них.

В глазах Азагота цвета изумруда вспыхнула сила, но когда Жнец заговорил, бритвенная острота в его голосе притупилась.

— Дочь в списке, моя дочь, которая умерла… она была частью плана. Я могу принять это. Мне не нравится, но я не в силах что-то изменить. Докажи, что Амелия умерла не напрасно.