Саймон Рэк
Шрифт:
Кто-то позвал Саймона по имени, и он встал с постели. Прыгающей элегантной походкой, покачиваясь как танкер при двойной гравитации, к нему шел Ангис — тот, кто на него напал.
Пока Саймон счищал грязь со своих брюк, он вспоминал прошедшее с усмешкой. Когда он пришел в себя два дня назад, то увидел Богги, смотревшего испуганно ему в лицо. Саймон лежал на своей собственной кровати, и в воздухе чувствовалась влажность. Пальцы нащупали шишку крупную в основании черепа с полоской сочившейся крови. Присмотревшись в темноте, он увидел нервное лицо Ангиса
— Он пришел к нам, чтобы поговорить с нами, услышав визг и крики вдалеке, затем услышал приближающихся людей. Он подумал, что нас убрали и что пришли за ним. Он закрылся и стал ждать. Услышав, что кто-то нащупывает задвижку, он взял кувшин с водой со стола и ударил первого вошедшего. Вот осколки кувшина на полу.
И вот теперь здесь был тот самый Ангис Вейл. Саймон вспомнил свои слова, сказанные испуганному наставнику, когда ему удалось подняться:
— Я считал вас здесь в Капуе своим другом, мастер Вейл. Боюсь представить, что будет, если вы окажетесь моим врагом.
Теперь его лицо странно горело под полуденным зеленым солнцем, Вейл был, как всегда, непричесан. Ему где-то пришлось падать, и не раз, поскольку весь его поношенный плащ был покрыт толстым слоем пыли.
— Ах, посол, — произнес он, — я рад, что отыскал вас. Ваш коллега, похоже… как это сказать? Он очень увлечен… да, это более точное слово, чем какое-либо другое, какое я могу найти, чтобы позволить моему языку… замешан в деле с тремя незначительными леди из императорского окружения. Он обучает их какой-то игре, насколько я могу судить об этом. Я сидел и слушал, сидя за купой кустов, где они прятались, и мне это показалось каким-то странным времяпрепровождением. Он называл это «посвистеть в свисток лейтенанта», и это вызывало взрывы хохота у тех леди.
— Клянусь потопом! Этот человек неисправим. Но если они веселятся и это отвлекает его от более серьезных дел… Что вы хотели, Ангис?
Наставник вытер со лба пот. Здесь, неподалеку большой парк расположен, он предназначается для высшей знати, солнце светит там, нескрываемое зданиями.
У молодого принца Алифа появилась мысль, что всякое выдающееся лицо, какое пожелает, может быть гостем его парка, расположенного на южной окраине города Капуи. Его отец предпочитает не ходить туда, но его кузина, принцесса Сильва, бывает там, как и советник Вази и весь алефский двор.
Госпожа Боа тоже отказалась от посещения, но Тсадия и многие молодые члены делегации не отказались побывать там. Погода была настолько теплая, что многие из них расстегнули куртки, открывшись зеленому теплу.
Хотя ландшафт выжжен и мертв, синтез-эксперты создали рощицы деревьев и кустов и даже маленькую речку, текущую на этом пространстве несколько часов в сутки. Это просто рай, по сравнению с шумным и грязным городом. Это такой оазис, ноль, запятая, пять нулей, один процент людей Алефа может видеть.
— Клянусь Гейном, я там однажды побывал, посол, но признаюсь, что тогда был гораздо моложе и ловчее.
— Это краткое изложение здешней жизни, не так ли, Ангис? — заметил Саймон. — Слепое, без рассуждений, принимаемое статус кво. Император всегда прав, или советники всегда правы или высшая знать всегда права, и так все будет длиться до того момента, пока не появится уборщик и не сметет всю эту грязь.
Гувернер пустился на защиту немедленно:
— Посол, вам не следует высказывать такие суждения после такого пребывания у нас. На Алефе существуют особые проблемы проживания, которые требуют такого послушания. Когда вы будете способны понять нашу жизнь, вы не будете нас осуждать.
— Хорошо, Ангис. Трудно спорить на политические темы с тобой, у меня тяжесть ложится на сердце.
Вейл принял кающийся вид:
— Не результат ли это моего поведения в ту ночь? О, дорого, я надеялся, что к нынешнему дню все пройдет.
Фактически Саймон был убежден, что всему виной только гнетущая жара, которая вызывала его плохое самочувствие. В предыдущий день он чувствовал себя гораздо лучше.
Закрыв руками глаза, он вздохнул и лег на землю, положив голову на сложенный пиджак. Только сейчас Ангис счел необходимым помолчать какое-то мгновение. Саймон вспоминал, как прошел предыдущий день.
За все пребывание здесь он не мог вспомнить такого скучного и несобытийного дня. Ничего не происходило. Они поднялись. Тогда они впервые вскрыли неприкосновенный запас, вкус которого оказался гораздо хуже, чем грубая пища, подаваемая им на Алефе, съели они столько, чтобы это им хватило на весь день. Бог-ги снова чистил свой кольт.
Следуя его примеру, Рэк стал чистить свой кольт и вдобавок проверил ножи своей бритвы. Они просили, чтобы никто не мешал им без их просьбы, и все выполняли их требования. Группа женщин-мойщиц и чистильщиков содержала в чистоте их пол.
Они говорили, и их несвязный разговор касался текущих дел, каких-то минувших событий, но все старательно избегали говорить о будущем. Богги спел несколько своих старых песен, и они играли в карты. В словесные игры они не играли.
Два раза Саймон включал телевизор, пытаясь понять, как средства информации отражали сложившую ситуацию. Как и все в этот день, это было напрасной тратой времени.
На экране мелькали только бесконечные серии мыльных опер. Саймону захотелось узнать, как они здесь сами называли такие фильмы. Он знал, что означает слово «мыло», но само название «мыльная опера» потерялось где-то в тумане, в периоде перед нейтронными войнами.
Программа передач всех четырнадцати каналов отсутствовала, и никакого упоминания о тяжелой обстановке. Правящие круги, очевидно, считали, что лучше держать массы в неведении.
Солнце двигалось по своему пути по безоблачному небу, день двигался к своему завершению. Ничего не происходило. Наконец, изнуренные скукой и бездействием, они рано легли спать.