Сайонара Цветолина!
Шрифт:
Доступ к блогу и его записям ограничен владельцем.
34
– Сейчас он потеряет память, – проговорила Оля, потянувшись за очередной конфетой. – Забудет всё, что было в последний год его жизни… Представляешь?
– Зачем ты спойлеришь? – возмутился Женя.
Оля звонко рассмеялась:
– Заинтриговала я тебя? Ох, моя самая любимая дорама!
– Конечно, заинтриговала! – ответил Женя. – Мы с самого утра это смотрим, я уже давно втянулся…
– Когда я смотрела ее в первый раз, мы с Катькой, моей подругой, обсуждали каждую серию! – восторженно трещала Оля. – Катя, кстати, очень классная! Как и остальные мои друзья… Скорее бы мы поехали на каникулах к бабушке в мой
Женя улыбнулся, и на его щеках тут же образовались ямочки. Парень положил Оле руку на плечо и притянул ближе к себе. Так они и сидели, обнявшись, за просмотром Олиной любимой дорамы… Девочка была на седьмом небе от счастья из-за того, что ее парень согласился на эту авантюру. Вдвоем они смотрели сериал, время от времени обсуждая сюжет, пили чай и ели конфеты «Птичье молоко», которые принес Женя. Оля тут же вспомнила, как рассказывала парню о своей любви к этим конфетам еще в их первую встречу, когда Потупчик спрятал Воробьеву от дождя…
– Досмотрим эту серию и начнем собираться к Глебу, – сказала Оля, поглядывая в темное окно, за которым хороводил снег. – Интересно, кто из наших будет? И как пройдет эта вечеринка? У Цветолины было весело!
– Почему Лисин нас позвал? – спросил Женя, глядя как Оля поднимается с кровати. – Никогда с ним не общался…
– Глеб позвал всех симпатичных десятиклассниц, – пожала плечами Оля, открыв створки платяного шкафа.
Обернулась и встретилась в нахмурившимся Женей.
– С ума сойти! Ты ревнуешь? – рассмеялась Оля. – Это ни к чему! Я ведь иду с тобой… Глеб мне неинтересен! А я – неинтересна ему… Сердце Лисина определенно занято другой девушкой…
– А Цветолина идет? – будто прочитав мысли Оли, спросил Женя.
Оля покачала головой и вспомнила их с Цветой разговор, который произошел накануне…
После классного часа Оля выходила из кабинета одной из последних. В пустом коридоре встретила Цветолину. Константинова сидела на подоконнике, обняв колени, и наблюдала за снегоуборочной машиной, расчищающей широкую аллею школьного двора.
– Ты чего домой не идешь? – спросила Оля, остановившись возле Цветолины. – Дан старт долгожданным зимним каникулам…
Цвета повернула голову и внимательно посмотрела на Олю. Затем спросила:
– Как думаешь, если после встречи с человеком ты не помнишь, как жил раньше, до него, – это любовь?
Оля растерянно пожала плечами.
– Да, наверное… Это она!
Села рядом с Цветой на подоконник и тоже уставилась в окно.
– Ты не идешь домой, потому что думаешь об этом?
– Я просто ключи сегодня забыла, – тихо рассмеялась Цвета.
Оля неуверенно улыбнулась в ответ. В школьных пустых коридорах было тихо. Девочки молчали и смотрели в окно на мокрый крупный снег. Вскоре раздался стук каблучков, а затем и голос физички, Аллы Кирилловны:
– Девчонки, домой не торопитесь?
– Скоро пойдем уже! – ответила Оля с улыбкой.
– Что ж, до свидания! Хороших каникул! С наступающим!
– С наступающим, Алла Кирилловна! – хором откликнулись Цвета и Оля.
Когда физичка ушла, Оля спросила:
– Ты идешь на вечеринку к Глебу?
Цвета подняла на Воробьеву удивленные глаза. Покачала головой.
– Что я там забыла? – спросила она.20906f
– Любишь его, и избегаешь… Почему? – продолжила Оля, разглядывая красивое лицо Цветолины.
Константинова тут же нахмурилась.
– Ты опять за свое? – рассердилась Цвета.
– А я пойду! – упрямо проговорила Оля.
– Рада за тебя! – буркнула Цветолина. – Иди на здоровье! Этот манипулятор пару раз улыбнется, и все уже к нему с радостью бегут…
Оля обиженно промолчала. Продолжила осматривать заснеженный двор, не обращая больше внимания на Цветолину…
– Знаешь, где мы познакомились? – внезапно спросила Цвета.
– И где же? – все-таки отозвалась Оля.
– На концерте одной местной музыкальной группы. Между прочим, очень клевой. Мама бы никогда не отпустила меня на этот концерт одну… Но в тот вечер она была на дежурстве. Я впервые улизнула из дома, решив, что мама все равно ни о чем не узнает. Отец уже тогда не жил с нами. Был июнь, разгар белых ночей. Музыка играла громко, и меня подтряхивало от всего, что творилось там… Я стояла посреди танцпола и как завороженная не сводила взгляда со сцены. А рядом со мной все время находился незнакомый парень, на которого-то я и внимание не сразу обратила. Только когда он начал то и дело, будто невзначай, касаться меня плечом, я осторожно взглянула на него. Но он в тот момент будто нарочно смотрел на сцену и улыбался. Потом я снова ощущала на себе его внимательный взгляд… Поворачивалась, когда он наоборот делал вид, будто меня нет рядом. Мы долго играли в безответные переглядки… А когда заиграла моя любимая песня, мы впервые посмотрели друг на друга в одно время. Он мне улыбнулся, и я улыбнулась ему в ответ…
– Он пригласил тебя на танец? – спросила Оля.
– Ага! – откликнулась Цвета. – Пару раз потанцевали. Он клал руки мне на талию, и каждый раз я чувствовала мурашки под ложечкой… А после концерта, взяв мою ладонь, повел к выходу, на шумный вечерний проспект. Я впервые шла с парнем за руку, и мне это жутко нравилось. Внезапно он остановился и спросил: «Хочешь, я тебе кое-что покажу?» Глядя на него как завороженная, я закивала. Тогда он меня поцеловал. Прямо посреди улицы. Я всегда думала, что поцеловаться впервые – это страшно. Куда девать руки? В какую сторону склонить голову? Оказалось, что целуясь с понравившимся парнем, тебе совсем не до этого… Все получается само собой. И внутри будто пожар полыхает… Поцеловавшись, мы, всё так же держась за руки, пошли дальше. А парень, все чаще останавливаясь, говорил: «У меня есть еще кое-что для тебя…» или «Спорим, такого с тобой еще не было?» И снова целовал. И снова. Снова. А у меня голова кружилась. И я хваталась за парня руками. Обнимала его крепко в ответ, чтобы не упасть… За весь вечер я так и не назвала своего имени… А он – своего. Будто сговорились. Просто бродили по городу и целовались. Когда настало время прощаться, парень все-таки спросил номер телефона. А я… испугалась. Моя ужасная привычка – бояться привязываться к людям. Назвала ему первые попавшиеся цифры, которые сочинила на ходу, и убежала. Сказала, что дома влетит и не разрешила себя проводить… Клятвенно пообещала, что когда созвонимся, я расскажу о себе больше. Да так и пропала. Но, кажется, не было ни одного вечера, чтобы я не вспоминала о той прогулке…
– Когда же вы встретились во второй раз? – заинтересовалась историей Оля.
Цветолина тяжело вздохнула и продолжила.
– Отец ушел от нас в начале лета, но я и слышать не хотела о его новой семье. Так себя накрутила, что возненавидела их всех… Решила, что ноги моей в его новом доме не будет, буду общаться с папой раз в год, на новогодних каникулах, например. Но реальность такова, что папу я очень люблю, долго мой обет молчания не просуществовал, и вскоре пришлось пойти на мировую… Отец сам приходил ко мне. Я заявляться к нему в гости так и не решалась, хотя адрес прекрасно знала… Но в один день, это было уже в августе, мне срочно понадобилась его помощь. Тогда я и решилась забежать к отцу на минутку… И дверь мне открыл парень, с которым я впервые в жизни целовалась. Я знала, что у папы появился пасынок, но тем летом так старалась абстрагироваться от произошедшего, что слышала лишь его имя – Глеб… Остальное мне было неинтересно. Видимо, и Лисин особо не интересовался судьбой новоявленной сестры. О, видела бы ты в тот вечер его озадаченное лицо! – Цветолина усмехнулась. – Да я сама при виде него начала смеяться как сумасшедшая, не веря, что все это происходит на самом деле… Ведь передо мной стоял тот самый парень, о котором я думала всё лето!
– Значит, он удивился? – улыбнулась Оля.
– Удивился? Да он вообще офигел! Тут же сказал мне: «Я ведь тебя всюду искал… А ты сама ко мне пришла». А из-за его плеча девчонка какая-то выглядывала… И сердито бормотала: «Глеб, кто это? Кто это такая?» Тогда я ее и успокоила. «Я его сестра, – говорю, – Цветолина! Приятно познакомиться!» Тут они оба обалдели… До сих пор помню наш с Глебом диалог. «Значит, ты есть Цветолина?», «Значит, я и есть» – отвечаю. «Думал, ты немного помладше…» – сказал Глеб. Честное слово, он так смутился…