Сбежать нельзя любить
Шрифт:
Эмоции требовали выхода, и я от души ударила кулаком по стене. Подумала, и стукнула еще раз. Все же хорошо лишиться репутации: истинной леди полагалось с вежливой улыбкой поблагодарить Натана за оскорбления и предложить ему чаю. С мышьяком. А я… Я упоенно молотила кулаками по стене, представляя на ее месте напыщенное лицо Натана.
Обидно, до чертиков обидно, что я не попала! Надо было попробовать еще раз, и плевать на цветочные горшки! Элеонора бы поняла и простила: женская солидарность как-никак.
Но ничего,
– Полно, дорогая!
На мое плечо легла рука встревоженной Элеоноры. Думала, она поможет, вступит в ряды партии «сотрем Натана с лица земли», но хозяйка оказалась ренегаткой, решила, будто я горюю из-за отказа, и поспешила утешить:
– Все еще образуется. Я сумею переубедить его.
С трудом поборола желания прокричать: «Не надо!» и вежливо поблагодарила за заботу.
– Полно! – Она приняла все за чистую монету. – Кому как не нам, прожившим долгую жизнь, заботиться о счастье других. Будь моя воля, одиноких людей бы вовсе не осталось.
Какое счастье, что желания Элеоноры не котировались на небесах! С ее представлениями о подходящей партии лучше сразу утопиться.
Однако она может снова взять меня в оборот. Вдруг вон за тем фикусом ждал своей очереди еще один жених, классом пониже, второго сорта? Надо скорее убираться подальше от оранжереи, пока меня не обручили с каким-нибудь фермером или отставным капралом. Помогло извечное женское: «Мне надо попудрить носик».
Уфф, выбралась! Как оказалось – вляпалась.
Наверное, местные кумушки на досуге практиковали коллективную телепатию, как иначе объяснить, что весть о моем грандиозном провале разлетелась по всему дому? Меня провожали сочувственными взглядами, наперебой, чтобы ободрить, заводили разговор о собственных мужьях, которые сначала их не замечали, зато потом… Кивала, улыбалась сквозь зубы и мечтала скорее очутиться в тишине своего номера. Но, увы, пешком до гостиницы не добраться: Элеонора обосновалась за городской чертой, в небольшом имении, окруженном яблоневыми садами. Страшно представить, во что превратятся мои атласные бальные туфельки, если я вздумаю прогуляться до Брекена! Да и мало ли, что может случиться с одинокой девушкой ночью? Вокруг ни души, только тянется вдоль дороги беленая ограда сада…
И не надо напоминать, что я маг. Отчего-то большинство людей в упор не видят разницы между теми же бытовиками и боевиками. Раз ты маг, значит, и артефакт на коленке смастеришь, и легким пасом отправишь грабителей в дальние страны, и ураган властным словом остановишь. Увы и ах, у каждого своя специализация. Я ведь не прошу, чтобы пекарь сшил мне платье. Хотя… Не удивлюсь, если Марианна ходит за свежими булочками в кузню. Там ведь тоже огонь есть, неужели трудно испечь?
Словом,
Уши уловили первые такты кадрили. Танцы! Всевышний, неужели?..
Настроение резко поползло вверх, ноги сами собой начали притоптывать в такт.
Но почему меня никто не приглашает? Неужели из-за проклятого Натана я превратилась в прокаженную?
Воображение живо нарисовало безрадостное будущее: необъятная от увлечения сладким талия, перемазанный в креме рот… Я дофантазировалась до треснувшего от обжорства платья, когда над ухом раздался бархатный баритон:
– Позвольте пригласить вас на танец, миледи.
Неужели Натан явился загладить свою вину? Ну сейчас, голубчик, я тебе выскажу!
Резко крутнулась на каблуках и, покачнувшись, едва не упала.
В груди защемило. Мне не хватало воздуха.
Казалось, время повернулось вспять. Контуры гостиной Элеоноры поплыли, сквозь них проступили очертания празднично украшенного актового зала академии.
Он совсем не изменился. Вру, Эрик Арен стал еще обаятельнее. Моя решимость забыть его таяла с каждой минутой и наконец мутной лужицей растеклась по полу.
Эрик улыбался. Мне, а не Бекки. Единственный из всех присутствующих во фраке, в безупречно накрахмаленной рубашке, он казался пришельцем из другого мира.
Незаметно ущипнула себя за левую руку. Это сон, на самом деле Эрика здесь нет. Я читала, от духоты и переутомления случается помутнение рассудка. Резкая боль опровергла спасительную гипотезу. Эрик реален. Но что он здесь делает?
– Вспомнила?
Воспользовавшись моим смятением, Эрик взял меня под руку, и увлек в круг танцующих.
– Допустим, – буркнула в ответ. – Дальше что?
Пусть не надеется на мою приветливость. Решил: примчится сюда, и все, дева пала к его ногам? Дудки! Раньше надо было суетиться, Эрик Арен. Мне двадцать три, у меня диплом и совсем другие планы на будущее.
От Эрика пахло гвоздикой. Не пряностью, а цветком, приглушенным, едва уловимым. Мужчины традиционно предпочитали хвою и мяту, но Эрик привык выделяться.
И волосы не остриг, только от челки избавился. Совершенно напрасно: она придавала ему особый шарм.
«Не смотри на него, не смотри!» – безуспешно взывал к разуму внутренний голос. Поздно! Былые, казалось, навеки похороненные чувства вспыхнули с новой силой. Еще минуту назад меня переполняла решимость заморозить, испепелить вероломного возлюбленного, и вот я оказалась в его власти. Как, сама не поняла, просто раз – и утонула в невероятных карих глазах с едва заметными зелеными крапинками.
От волнения ноги стали ватными. С трудом присела, приветствуя остальные пары, образовавшие одну фигуру с нашей.