Сбежать от стального короля
Шрифт:
Мамочки, это ребенок!!!
Крошечный чернокожий пацан буквально врезался в мои юбки, схватился за них и потянул, задергал куда-то в сторону реки, продолжая громко рыдать.
Глава 20
– Что? Что случилось?!
– сначала выпалила я, а потом сообразила, что это маленькое перепуганное чучелко, скорее всего, меня просто не понимает. Но ему и не нужно было, он меня за юбку тянул не просто так, а целенаправленно - куда-то в сторону тростников.
У меня на секунду мелькнула мысль о подставе и ловушке -
Несколько шагов бегом, пальмы, пальмы, под ногами захлюпал топкий бережок, и вот мы уже на малюсенькой прогалине в глубине тростниковых зарослей. Похоже, это несанкционированная свалка какой-то местной артели - на земле кучами валяются неопознанные обрывки, ошметки и осколки, а среди всего этого мусора бьется совсем крошечное тело - маленькая девочка хрипит и задыхается, глядя широко раскрытыми глазищами в никуда. Кажется, она уже почти задохнулась...
Притащивший меня мальчишка опять громко взвыл и кинулся к девочке, но остановился буквально в полушаге и бессильно зарыдал, размазывая слезы по шоколадной мордашке. Потом оглянулся на меня, и в его глазах было столько ужаса и надежды, что у меня коленки подкосились. Что я-то могу сделать?! Я даже не понимаю, что с ребенком!!!
Хватать и нестись обратно в госпиталь, что ж еще, дура набитая! А ну бегом!
Я уже наклонилась над девочкой, когда пацаненок снова засуетился, замотал коротко стриженной курчавой головенкой и вдруг изобразил короткую пантомиму: схватил с земли круглый блестящий шарик - похоже, бракованную бусину, их тут много рассыпано было, - сделал вид, что глотает ее, а потом схватился за горло и засипел.
Да господи! Ребенок просто подавился?! Вроде ерунда, глупость несусветная, а девчушка уже посинела, и я ее не дотащу до госпиталя живой, даже если буду бежать изо всех сил... И как помочь?! По опыту возни с племянником я знаю, что через рот закупорившую дыхательное горло гадость ни за что не достать, тем более быстро.
От отчаяния я сделала единственное, на что у меня хватило мозгов: с криком схватила малявку за ноги, перевернула вниз головой и принялась отчаянно и резко трясти, так что бедный ребенок болтался в воздухе, как поплавок на бурной волне.
Ну же! Ну!
За моей спиной опять заорали, и это был взрослый голос. Даже несколько голосов. Но я не обратила на это внимания, я на секунду прекратила тряску, вгляделась в посеревшее личико и снова резко встряхнула девчонку. Вдруг она кашлянула, чертова бусина пулей вылетела у нее изо рта, и малышка сипло заревела.
Вот теперь коленки подкосились у меня по-настоящему. Проигнорировав топкую грязь и мусор вокруг, я села прямо на землю, обняла рыдающую козявку и сама заревела, раскачиваясь и баюкая ее. Господи, как же я испугалась! А малышка? Она наверняка пережила еще больший испуг... вот и ревет. Пусть ревет, главное - дышит!
Сколько я так баюкала незнакомую козявочку - не знаю. Только вдруг кто-то осторожно потрогал меня за плечо, и я словно очнулась. И обнаружила, что сижу в обнимку с чужим ребенком посреди свалки, грязная, мокрая и дезориентированная, а вокруг молчаливым кольцом стоят маленькие чернокожие люди, натурально пигмеи, одетые в подобие коротких шорт из какого-то плетеного материала и такие же жилетки. Они очень серьезно смотрели на меня большущими блестящими глазами и молчали.
Уже почти стемнело, короткие сумерки стремительно гасли, небо над тростниками заливало темно-синими чернилами с серебряными блестками. Почти сразу, как только скрылось солнце, стало зябко. По спине пробежала дрожь.
– Здравствуйте, - на автопилоте выдала я, продолжая прижимать к себе затихшего ребенка.
Ни один пигмей даже не моргнул, а я начала понимать, как сцена могла выглядеть со стороны. Если они не заметили бусину, не поняли, то... То получается, что я напала на их ребёнка. А за ребёнка и убить могут. Их много, я одна. Место безлюдное, в тростнике мне никто не поможет. Ой, вляпалась. Стало по-настоящему страшно. Одна надежда - умный ребятёнок объяснит родителям, что я тётя хорошая, догадался же меня позвать.
Но тут вдруг одна из фигур шевельнулась и шагнула ближе. Судя по некоторым особенностям анатомии, это была маленькая, сухонькая и уже немолодая женщина. Она легонько погладила меня по плечу крохотной лапкой и вдруг белозубо улыбнулась.
– Пасиба, балшой белы. Пасиба Касавка, - она ткнула пальцем в ребенка у меня на руках. Девочка от пережитого стресса почти мгновенно вырубилась и теперь сладко спала, уткнувшись носом мне в блузку. Малышка ведь совсем - на вид года полтора ребенку, не больше. Да и ее братик, позвавший меня на помощь, не намного старше, судя по всему. Кто отпустил этих кузнечиков гулять одних?
Девочку очень осторожно и бережно попытались забрать у меня из рук, но она тут же захныкала и вцепилась в оборки на блузке как клещ. Ну не отдирать же... Я покачала головой, улыбнулась ее чернокожей бабушке и попыталась знаками показать, что помогу донести ребенка до дома. Если мне покажут, куда идти.
Похоже, это предложение удивило аборигенов, но не напугало. Они загалдели, залопотали о чем-то между собой, но интонации были самые доброжелательные. Хотя время от времени я ловила на себе жгуче-любопытные взгляды. Не то чтобы недоверчивые, а такие, словно они все никак не могли поверить собственным глазам. А что такого во мне? Белых леди в платьях никогда не видели? Да ну, ерунда.
– Идет, белы, - старушка, которая явно была здесь главной, поманила меня за собой куда-то в быстро сгущающуюся темноту.
– Идет с мой! Дом! Касавка есть мама брать грудь и отпускать белы!
Я кивнула и послушно поднялась на ноги, едва сдержав стон - все тело затекло. Но вида не подала, ещё раз дружелюбно улыбнулась и, окружённая толпой аборигенов, последовала за старушкой. Далеко идти не пришлось. Меня пригласили на один из нескольких плотиков, пришвартованных к топкому берегу в самой глубине зарослей тростника.