Сбежать от тирана
Шрифт:
– Ой, смотрю, и глазки заблестели, – покосилась на меня Лиля. – Да, этот город заряжает. Я тоже здесь стала совсем другим человеком. Вливайся.
Резко выкрутив руль, она свернула с широкого шоссе в узкий и зеленый переулок. Попетляла между домов и припарковалась во дворе.
– Ну вот, приехали, выходи.
Распахнула дверь и аккуратно поставила стройные ножки на удивительно ровный асфальт.
– Это, конечно, не Большой и даже не Кремлевский, но это театр. Столичный театр.
Лиля захлопнула алую дверцу, придирчиво осмотрела автомобиль и вздохнула.
– Это тоже подарок бывшего. Жаль, свалил раньше, чем вытрясла из него что-то более приличное, – скривилась она.
– А самой купить? Можно ведь подержанную или в кредит, – предложила я.
– Смеешься? – Лиля удивленно хлопнула густыми нарощенными ресницами. – Я что, похожа на лохушку, самой покупать? Ничего, скоро подцеплю кого-нибудь и выдушу из него новую машинку. Больше не буду мелочиться. Ладно, хватит болтать. Пойдем устраивать тебя на работу.
Она подхватила меня под руку и провела через служебный вход.
Служебные помещения: костюмерная, пропахшая лежалой тканью утюгом и паром, гримерки, благоухающие духами и лаком для волос, репетиционные залы, целиком состоящие из света и зеркал, хранилище декораций – целый тайный мир, скрытый от обычных зрителей, наполненный болью, трудом и потом, но и радостью от победы над сложным элементом.
Зрители приходят на спектакль и на несколько часов забывают о реальности, попадая в сказку, состоящую из музыки и пластики, но не знают, сколько трудов было вложено, чтобы сказка стала возможна. И мне всегда нравилось ощущать себя причастной к созданию этого невероятного, несуществующего, но неизменно притягательного мира.
Все деньги мира не могут сравниться с этим чувством.
Нет, теория Лильки неправильна. Мы изматываем себя многочасовыми тренировками, сбитыми в кровь ногами, растянутыми связками и, возможно, более серьезными травмами совсем не для того, чтобы подцепить богатенького мужика.
– Пойдем, как раз репетиция заканчивается, – Лиля тянула меня дальше, на сцену.
Мы остановились в кулисах, и я не сводила восхищенного взгляда с девушки, длинными прыжками описывающей на сцене широкие круги.
Бледное лицо блестит от пота. Несколько крупноватый нос с небольшой горбинкой, острый подбородок – это все, что я успела рассмотреть. Белые волосы стянуты в тугой пучок, а более короткие прядки удерживаются эластичной черной летной.
– Легче! Лече! Что ты как бегемот распрыгалась! Сцену проломишь! – кричал худой и жилистый хореограф в трико и майке. – Говорил, садись на диету! Скоро ни в один костюм не влезешь! Ладно! Хватит! Не могу на это смотреть! Брысь отсюда. Чтобы к завтрашней репетиции сбросила минимум полкилограмма, а то скоро живот будет о коленки биться.
И вот тут мне стало страшно. Как по мне, девушка танцевала хорошо. Если он ней недоволен, то что говорить обо мне?
Девушка не спешила уходить. Согнувшись в талии, она оперлась руками о колени и старалась отдышаться.
Я видела, как напряжена ее шея, как рывками поднимается и опускается грудь, а мышцы на ногах словно закаменели. Кажется, она вымотана до последнего предела.
– Может, не надо? Мне кажется, что время не очень удачное. Он не в духе, – кивнула на хореографа, который снова начал кричать на девушку:
– Уйди с глаз моих. Мне даже смотреть на тебя больно!
– Не болтай ерунду, – фыркнула Лилька и потащила меня к боковому спуску со сцены.
Глава 18 Проверка делом
– Привет, Мишель, – подруга привстала на мысочки и чмокнула хореографа в гладковыбритую щеку. – Посмотри, кого я тебе привела!
– И зачем же ты мне это привела? А самое главное, где нашла?
Мишель отступил на шаг и осмотрел меня с головы до ног.
– Неплохая фактура, – он задумчиво покачал головой и постучал прямым, как палка, пальцем прямо по ямочке на подбородке. – А привела-то зачем?
– Ну Ленка же беременная. Скоро не сможет танцевать. Тебе ведь нужна девочка? – Лилька старалась сохранить веселый тон, но в голосе чувствовалось напряжение.
– Лилиан, мне нужна не девочка, а балерина, – назидательно заявил Мишель и снова повернулся ко мне.
– И где же вы танцевали? На сельских гуляньях?
– На театральной сцене. Ведущие партии, – с вызовом ответила я. Больше никому не позволю себя унижать.
– Ах-ха. С гонором, значит.
Мишель подошел, еще раз посмотрел на меня сверху-вниз, потом пружиняще обошел вокруг. Взял за руку и прокружил.
– Двигаешься неплохо. Даже удивительно. Лилиан пришлось переучивать. И какой богом забытый город имел счастье воспитать такую балерину?
Он смеялся, но я не собиралась отступать. Мне нужна эта работа. И про город я не говорила умышленно. Не хотела, чтобы звонили и выясняли. Так Серж может узнать, где я спряталась, и нагрянуть сюда.
– Это важно?
– Нам ведь нужны рекомендации Или ты хочешь сказать, что у тебя их нет? Я должен поверить на слово, что хорошо танцуешь?
– Можно не на слово. Можно на деле проверить.
Пить так пить! Я собрала в кулак всю имеющуюся у меня твердость и настойчивость. Раньше я их направляла исключительно на работу, а в жизни была мягкая, покладистая. И что мне это дало?
«Если хочешь получить другой результат, необходимо изменить свои поступки», – почему-то именно сейчас вспомнилась неизвестно кем сказанная мудрость.
– Хорошо, убедила, – Мишель картинно откинулся, перенес вес всего тела на правую ногу, выставил вперед напряженную левую и сложил руки на мускулистой груди. – Прошу, – указал на сцену. – Покажите нам, как надо танцевать, – а сам подошел к звукооператоу и что-то прошептал.