Сбежавшая невеста
Шрифт:
Забывшись, Пенелопа смяла письмо, которое держала в руках, потому что ее глаза снова наполнились беспомощными слезами. Это все же не было доказательством. Она понимала это, но в глубине души все же была убеждена, что эта старая донья была прямо ответственна за смерть мешавшего ее планам адвоката. И наверняка должен быть какой-то способ, чтобы заставить донью Анну заплатить.
Женщина проглотила комок в горле и шмыгнула носом; ее глаза снова начали наполняться влагой. Она неистово заморгала в бесполезной борьбе, сопротивляясь нахлынувшей боли, грозившей задушить ее. Это не помогло. В конце концов, сообразив, что находится одна в комнате, Пенелопа дала волю чувствам, бушующим в ней.
Лежа на кровати, она свернулась калачиком и превратилась в тугой комок боли и воспоминаний.
Уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания, Пенелопа оплакивала свою сломанную судьбу, свои несбывшиеся мечты — то, чего уже никогда не будет.
Патрик замер, войдя в холл. Всего в нескольких футах от него, из-за приоткрытой двери, слышались безошибочно угадываемые звуки женских рыданий.
Он задумчиво нахмурился. За те два дня, что знает ее, Даффи как-то не мог представить мисс Баттерворт плачущей.
Картины из прошлой жизни вставали у него перед глазами. Он видит Елену тихо плачущей; касаясь кружевным платочком уголков глаз, она в то же время наблюдает за ним, чтобы оценить его реакцию. Подсчитывая страдания, потворствуя печали, Елена знала лучше, чем кто-либо другой, что была еще более красива, когда плакала. Ему до сих пор грезится та одинокая слеза, прокладывающая себе путь по ее гладкой щеке к дрожащим губам.
Патрик вздохнул и помотал головой. Выходит, в конечном счете, все женщины одинаковы. Рыдания в комнате стали громче. Даже Пенелопа Баттерворт была не выше того, чтобы использовать слезы… Извечное женское оружие.
Даффи двигался, осторожно нащупывая дорогу, чтобы незаметно подкрасться и взглянуть на плачущую женщину. В конце концов, если слезы были рассчитаны на него, то самое малое, что он может сделать — это взглянуть.
Через узкую щель между дверью и стеной Патрик увидел непобедимую мисс Баттерворт. Словно напуганный ребенок, он изумленно смотрел на свою чопорную холодную гостью, свернувшуюся клубочком и плачущую так, будто у нее разрывается сердце.
Патрик резко выпрямился и шагнул в сторону от двери. Но увиденная картина не исчезала. Он все еще видел ее покрытое пятнами лицо, искаженное усилиями сдержать горестные звуки своего плача.
Впервые в жизни женщина удивила его. Пенелопа Баттерворт плакала не потому, что хотела чего-то добиться от него, но чтобы выплакать свою печаль.
Даффи запустил руку в волосы и уставился на гладкий плиточный пол. На какой-то миг он позавидовал ее возможности поплакать.
Она закашлялась и сильно задышала, очевидно, стараясь взять себя в руки. Когда звуки движения донеслись из комнаты, Патрик повернулся и быстро пошел через холл назад. Он знал, что вторгся в ее чувства без приглашения и не хотел быть застигнутым.
ГЛАВА 9
Мик беспокойно ворочался и тихонько ругался, пытаясь найти удобное положение. Ему это не удавалось вот уже полночи.
Уставившись в потолок, он осыпал себя всевозможными ругательствами. И поделом ему. В следующий раз хорошенько подумает, прежде чем, корча из себя джентльмена, ляжет спать на этом чертовом полу.
Матрас, набитый соломой, зашуршал под ним. Мик услышал, как Джули вздохнула во сне, и почувствовал уже знакомое напряжение во всем теле. Дьявол! Как может мужчина не думать о… Даже когда пытается не думать… Он все равно думает!
Мик схватил тощую подушку, скомкал ее в твердый ком и сунул под голову. Ничего нельзя было сделать. Придется промучиться так до утра — только и всего!
Она снова вздохнула.
Ненавидя весь свет, он вскочил на ноги. Джули спала беспокойно, но Мику не стало легче от того что и у нее есть проблемы, мешающие ей хорошо спать.
«Что эта мисс думает обо мне? — распалялся он. — Решила, что я ее брат? Это все-таки оскорбительно, что женщина даже на самую малость не обеспокоена тем, что спит с ним в одной комнате. Обеспокоена? Ха!»
Мик прошелся по комнате, не слишком заботясь о тишине, и плюхнулся на стул. Глядя на девушку, удобно устроившуюся на широкой кровати, он вспомнил что та была не только не обеспокоена: когда он вернулся, помывшись в бане при парикмахерской, Джули бросилась ему на шею. Она была чертовски рада видеть его, она вцепилась в него так, что можно было подумать, что он — последний бифштекс перед постом.
Он горько вздохнул и откинул голову на спинку стула. Ему не требовалось особых усилий, чтобы вспомнить свои ощущения в тот момент, когда Джульетта прижалась к нему. Через то, что называется сорочкой, чувствовался каждый изгиб ее тела.
Его руки заныли от желания снова обнять ее. Прикасаться к ней…
Черт возьми! Мик вскочил и пошел к окну. Приоткрыв его, он впустил струю холодного воздуха, которая помогла ему придти в себя, и вдруг почувствовал, как какой-то ехидный смех начинает пузыриться у него внутри. Он крепко сжал зубы, чтобы помешать ему выйти наружу.
Всего несколько недель назад кто бы мог поверить, что Мик Бентин будет чувствовать нечто подобное по отношению к мисс Даффи? С того времени, когда они впервые встретились в Монтане и до момента, когда начали эту проклятую поездку, все, что делала эта жещнина, было ради того, чтобы разозлить его. Теперь самое время припомнить ей все ее проделки. А вместо этого он ласкает ее в своих мыслях, мечтает о ней по ночам… И при этом везет ее к кучке людей, которые не хотят или не заслуживают ее.
Мик положил ладонь на наружную сторону окна и подался вперед. Его взгляд устремился на тюрьму. Внутри, теперь это ему точно известно, сидит Энрике на своей койке и строит планы, что сделает с ними, когда освободится. Правда, шериф обещал, что продержит его там не меньше недели… Но все же Мик волновался.
К тому же, он не мог позволить себе забыть, что где-то был еще один. Этот… Карлос; Джули рассказывала ему о нем. Трудно поверить, что ее родная бабка может послать за ней таких… как эти! Судя по первому, старая леди не особенно разборчива в людях, с которыми имеет дело.