Сборник: 200 рассказов Олеандрова
Шрифт:
Мне стало неуютно там без Людочки!
А утром опять в библиотеку, и читаю воспоминая старого еврея.
В небольшом здании с балконом – там жил начальник этого лагеря.
А порядки в лагере были строгие.
Подъем в 6 часов утра.
Перед раздачей завтрака, заключённые выстраивались в очередь.
Кто пошёл встать в очередь в туалет – тот не успевал получить завтрак.
А кто не успел утром сходить в туалет – потом весь день мучался
За это его бы расстреляли.
Так что нужно было выбирать одну из очередей.
Иногда один из эсэсовцев подходил к очереди и расстреливал первых 10 человек, чтобы другие не слишком спешили становиться в очередь, и последних 10 человек (как самых ленивых).
Расстреливали – даже если руки были не вымыто чисто, или если одеты были как-то неряшливо.
Почему?
Причину я нашёл быстро.
В лагерь всё время привозили новых евреев и нужно было освобождать место для них, поэтому и расстреливали.
Всю! Читать закончил и бегу в колонию.
Вот теперь я знаю про тебя, старое загадочное здание с балконом.
Когда зеков выводят на работу – мы, студенты, недалеко от него стоим и смотрим на них.
А вообще, эта колония, интересно расположена,
Она – на конечной остановке трамвая.
А другая конечная остановка этого трамвая – в то время была возле Оперного театра в центре города.
Оперный театр! Это самое красивое здание в городе!
Оно до сих пор такое нарядное, светлое, радостное.
Евреев вылавливали там, в центре города. Садили на трамвай и везли прямо туда – в лагерь.
Удобно было.
Ну ладно, что-то я задумался про этот лагерь, а меня вечером – Людочка ждёт.
Сегодня она хотела пойти со мной в кино.
Потому что мы стали мало разговаривать, а только спать много.
В кино мы целовались.
Она положила мне руку на колено, и трогала меня.
А я её
Потом мы пошли ко мне… ну зачем же нам разговорить?
Нам и так так хорошо!
Как быстро пролетели несколько часов с нею.
Когда мы выходили из моей квартиры – мы встретили соседку. Она так странно посмотрела на Людку. И тут я всё понял – мои родные будут знать все, и про то как часто я вожу её ко мне.
И как поздно – мы выходим от меня.
Ночью я спал плохо… мне приснилось строгое лицо моей мамы.
А утром – я опять в библиотеку.
И опять та книга старого еврея.
Через несколько месяцев он узнал что немцы не отвозили детей в никакое гетто. Они просто расстреливали их на краю парка.
Того самого парка где я с Людочкой сидели вчера вечером.
Мы там целовались на скамейке после кино.
На протяжении целого года они зарывали там трупы, пока не переловили
Но некоторое дети – всё-таки попали в лагерь.
Это были грудные дети которых не смогли оторвать от матерей.
Там комендант лагеря расстреливал их со своего балкона.
А его десятилетняя дочь – хлопала в ладоши и кричала – ещё папа! Ещё!
Эсэсовцы вырывали детей из рук матерей и подкидали их в воздух и тот стрелял в них с автомата.
На потеху своей дочери.
А в это время евреев привозили всё больше и больше.
В лагере всё равно не хватало места.
Все заключённые в лагере были распределены по бригадам.
Тогда немцы каждый день начали выбирать наугад одну бригаду и расстреливали её. Чтобы освободить место для других евреев.
Лагерь располагался недалеко от центра города поэтому чтобы не было слышно криков и выстрелов – в лагере создали оркестр. Он был из заключённых – музыкантов.
Немцы всё время кого-то расстреливали поэтому музыканты – весь день играли.
Их заставляли играть самые весёлые мелодии.
А вечером, когда солнце было на закате – они играли специальный концерт возле строго здания с балконом чтобы начальнику концлагеря и его семье – сладко спалось.
От переусталости у музыкантов которые играли на духовых инструментах – текла кровь по губам.
Самых усталых музыкантов – тут же расстреливали и ставили на из место новых.
Однажды немцы нашли еврейского священника – раввина, и ради потехи заставляли его танцевать и петь, когда евреев выводили на работу.
Брр… брр… зачем я читаю всё это?
Заканчиваю чтение, и иду в колонию.
Так вот какое оно, старое здание, с балконом.
Возле которого теперь я стою и смотрю как выводят зеков на работу.
Как хорошо что теперь это не лагерь смерти а простая советская колония.
Зеки отсидят и выйдут – на свободу.
А тот старый еврей со своей книгой, наверное переборщил немного.
Но нужно побыстрее покинуть колонию – возле Оперного Театра меня ждёт Людочка.
Она всё-таки хочет побольше общаться со мной а не только трахаться.
Но всё-таки, в театре я держал свою руку – у неё на коленке.
Как же мне хотелось её!
А после театра, возле дома я увидел старую соседку.
Она специально следила или я приведу к себе какую-нибудь женщину. Чтобы потом про всё доложить моим родителям.
Это был конец.
Людочка, с её мягкими стройными ножками, с высокой грудью и с зелёными глазками… – не будет больше моей… я чуть не плакал.
Но вдруг меня осенило… я зашёл в дом один!
Старая соседка ещё немного посидела на скамейке и ушла.