Сборник 8 ВОСПОМИНАНИЕ ОБ УБИЙСТВЕ
Шрифт:
Когда мы вступили на порог этого дома, принадлежавшего семье со средним достатком, лейтенант указал мне на стул, а сам направился в соседнюю комнату. Там он начал беседовать с Мельтоном. Миссис Мельтон тем временем удалилась в другую часть дома.
– Честно говоря, мистер Мельтон, я расследую дело об убийстве вашего друга по фамилии Колдуэлл, – донеслось до меня из-за двери.
У Мельтона оказался очень молодой, чистый и самоуверенный голос.
– У меня нет знакомых с такой фамилией, лейтенант.
Прайори откашлялся.
– Он был примерно одного с вами возраста. В октябре месяце он начал слепнуть. И в этот момент неожиданно переехал из этого города в Грин-Бей. Эти детали не помогут вам вспомнить его?
Последовала долгая пауза.
– Вероятно, вы имеете в виду Билла Колдера.
– Колдер – Колдуэлл… Очень похожие фамилии. Он ведь был на грани слепоты, так ведь?
– Да, так.
– И утром шестнадцатого октября между вами произошел разговор, касавшийся его болезни… Скажите, Колдер или Колдуэлл… напал на вас?
Последовало еще более продолжительное молчание. Затем Мельтон ответил:
– Да, он на меня напал. – Его голос как-то сразу погрустнел. – Как я мог об этом забыть?
– Он был вашим другом? – спросил Прайори.
– Мы никогда не были друзьями. Мы любили одну женщину… Если это имеет значение.
– Имеет. После того как Колдер-Колдуэлл напал на вас, он отправился в Грин-Бей в сильно подавленном состоянии. Видимо, он предполагал, что кто-то последует за ним и попытается с ним расправиться. Вы могли бы рассказать мне еще что-нибудь о вашей с ним драке утром шестнадцатого октября? Как все началось?
– Все произошло из-за Дорис. Она – очень красивая женщина. В то время Колдер собирался на ней жениться. Но тут вдруг случился рецидив его застарелой глазной болезни. Он понял, что заболевание прогрессирует. И чуть не сошел с ума из-за этого, что понятно.
– И потом…
– Дорис порвала с ним. Она не хотела выходить замуж за незрячего. Она понимала, что через несколько недель Колдер станет совершенно беспомощным. А надежды на излечение не было никакой.
Последовала пауза.
– Мы с Дорис почти сразу же обручились, – добавил Мельтон.
– Она не слишком мягкосердечная особа, – заметил Прайори.
– Не слишком, – с горьким смешком согласила его собеседник.
– Вы на ней не женились?
– Нет. Случилось другое, – с оттенком горечи сказал Мельтон.
– Чуть подробнее, пожалуйста.
Молодой человек набрал в легкие побольше воздуха. Я потянулся ухом к двери.
Мельтон начал рассказывать:
– Я был счастлив, ликовал, совсем потерял голову. Однажды утром, шестнадцатого октября, я навестил Колдера – или Колдуэлла, как вы его называете. Мы люто ненавидели друг друга, и, может быть, я слишком много говорил. Возможно, сказал то, чего говорить не следовало. Это его окончательно добило. Он едва справлялся со своими чувствами. Боже, лучше бы я промолчал. Если бы я попридержал свой язык тогда, то, вероятно, по сей день был бы счастлив с Дорис…
Было видно, что Мельтону трудно говорить. Прайори спросил его:
– Что же вы сказали Колдеру такого, отчего он на вас бросился?
– Я посмотрел на него, рассмеялся и выдал: «Мы с Дорис собираемся пожениться. Она не хочет выходить за слепца!»
– О Боже! – воскликнул Прайори.
– Да, – монотонно проговорил Мельтон, – я произнес именно эти слова. Таким я был дураком. Тогда Колдер крикнул: «Я вижу еще достаточно хорошо, чтобы прикончить тебя!» И тут он на меня набросился.
Последовала пауза.
– На следующий день Колдер покинул наш город. Полиция со мной беседовала, но я не хотел, чтобы кому-то предъявляли обвинение, и не желал называть имени того, кто на меня напал.
– И после этого Дорис за вас не вышла?
– Нет. Она уехала из города с кем-то другим.
– Но в конце концов Колдер снова всплыл, – заметил Прайори. – Прошлой ночью его убили в Грин-Бей. Мистер Мельтон, вы не случайно не заезжали вчера вечером в Грин-Бей – после шести долгих недель, ушедших на поиски Колдуэлла?
– Нет. Моя мать подтвердит вам, что я был здесь. Отдыхал.
– Ваша мать вас любит. Она скажет что угодно. Он заплатила неплохие деньги шоферу, который вас туда отвез, – возразил Прайори. – Извините, но вы арестованы.
– А какие у вас есть доказательства?
– Доказательства? Во-первых, мотив преступления, основная побудительная причина. Но важнее всего прочего – то, в каком состоянии мы нашли комнату Колдуэлла, а также время, которое потребовалось на его убийство. Были и другие ниточки, которые позднее привели к вам. Но именно временной фактор указывал непосредственно на вас. Мне сразу стало ясно главное.
– Не понимаю!
– Вы оба в течение тридцати минут царапались, падали, срывали обои со стен, переворачивали мебель, бились о двери, кидали коврики, били картины, метались от стены к стене, все быстрее и быстрее, пока в конце концов вы не настигли жертву и не проломили ей голову с помощью своей трости!
Я поднялся со стула, на котором сидел. Ноги у меня дрожали.
Заговорил Мельтон. Голос у него был хриплый, прерывался и дрожал.
– Хорошо-хорошо. Мне все равно! Счастьем было то, что я вернулся домой! Я все равно хотел пойти и сдаться в полицию. В этом мире нет ничего такого, ради чего стоило бы жить. Мне хотелось только отыскать его и убить! Представьте себе двух слепых, которые ходят по комнате, вытянув вперед руки. Один из них хочет убежать от второго, прячется за столы, стулья, диваны… Второй же идет вперед и вперед, пытаясь найти и убить первого! Эти поиски отняли у меня полчаса времени, пока я не настиг его, мистер Прайори.
– Дуглас! – позвал меня лейтенант сквозь закрытую дверь. – Зайдите, пожалуйста.
Я открыл дверь и вошел. Дело было закончено. В комнате сидел мистер Мельтон, который смотрел на меня незрячими глазами. На коленях у него лежала трость в красную с белым полосу с тяжелым свинцовым набалдашником. На месте его глаз виднелись безобразные рубцы. Он стал слепым в то утро шестнадцатого октября, когда так зло подшутил над Колдуэллом по поводу его слепоты. В ответ на это Колдуэлл, словно безумный, с криками набросился на Мельтона, опрокинул его на пол и безжалостно выцарапал ему глаза ногтями!