Сборник "Этические уравнения"
Шрифт:
В мощном двенадцатиколесном бронетранспортере Абу л-Хасана, в котором можно было стоять не сгибаясь, Гордоншах пробыл недолго. Полковник попросил его еще раз рассказать о том, как реагировал чужой звездолет на первые попытки сбить его.
– Никак, – ответил Гордоншах. – Словно не замечал.
– Но ведь в конце концов вы его сбили?
Гордоншах пожал плечами.
– Не уверен. Я был там, сравнительно недалеко от озера. Мне кажется, чужак совершенно цел. Во всяком случае, следов попаданий не видно и с виду он цел и невредим.
– Вам кажется... – сардонически
Гордоншах покосился на ухмыляющихся охранников.
– Сказал, что думал.
– Думал?! – удивился Абу л-Хасан, приподняв бровь. – Вы еще и думаете?
– Не понял вас!
Полковник нахмурился. Один из охранников как бы невзначай зашел сзади, но Гордоншах положил руку на рукоять армейского пистолета, и Абу л-Хасан отрицательно повел рукой.
– Свободен, фарак. Думай пореже, голова целее будет.
Гордоншах четко повернулся и, так как охранник не уступил дороги, зацепил его плечом так, что тот отлетел к стене кабины. Люк захлопнулся за майором и отрезал начавшийся шум.
Пройдя цепь внешней охраны лагеря, Гордоншах столкнулся с человеком и едва не выломал руку Ширмамаду, приняв его за чужого.
– Ну что? – прошептал тот, придя в себя после железных объятий командира. – Все в порядке? Жив?
– Твоими молитвами, – буркнул Гордоншах. – Какого дьявола ты выполз меня встречать? А если бы я открыл огонь? Ладно, иди отдыхай.
Оставив растерянного офицера в темноте, он ушел в свой подземный дом. Было два часа ночи.
Он проспал часа четыре – невероятно много по законам боевой готовности. Проснулся сразу и совсем.
В кабине управления светились экраны кругового обзора, кто-то из офицеров сидел на вращающемся стуле и не сводил глаз с экрана, почти закрыв его спиной.
– Что там? – спросил Гордоншах, зевая, посмотрел на часы.
Офицер обернулся, это был Ширмамад, выглядевший абсолютно свежим, словно он только заступил на дежурство.
– Наши пытались подойти к пришельцу, но не смогли и потеряли терпение. Кто-то в верхах приказал обстрелять звездолет ракетами, если он не ответит на вызовы.
Гордоншах помял лицо ладонями, встал и прошел к пульту. На экране виднелся край озера Нур и выпуклый бок черного яйца с трубами.
– И когда истекает срок ультиматума?
– Утром, через два часа.
– Не понимаю, зачем его расстреливать? А если он не может связаться с нами?
– По-моему, это просто блеф, чтобы заставить хозяев заговорить с нами на нашем языке. Кто же в здравом уме станет бросать на озеро атомную бомбу?
– Да уж найдется, кому это сделать, – пробормотал Гордоншах. – Нашелся же исполнитель для испытания первой атомной.
Он не договорил: очертания черного колосса вдруг исказились, заструились дымными полосами, и через мгновение он растаял совсем!..
Еще двое суток войска, стянутые к месту падения странного пришельца, ничего не предпринимали, хотя военные радиоспециалисты быстро установили, что звездолет остался на месте. Просто он стал невидим, закуклился под силовым полем.
Объединенный комитет начальников штабов Сарвар-центра долго не мог решить, как выйти из создавшегося положения,
Гордоншах не отходил от экранов обзора, угрюмо наблюдая за событиями. Решение командования о шантаже ядерным нападением привело его в недоброе расположение духа. Решение это свидетельствовало о бессилии правящей верхушки найти компромисс, мирный путь контакта, и о том, что разумный подход к подобного рода проблемам исключается военными как бесперспективный.
Вечером последнего дня осеннего недомогания природы принеслo с севера грозу и тяжелые ливни. Гроза бушевала несколько часов, но она еще не кончилась, как цепь ракетных установок вокруг озера Нур дрогнула и попятилась. Все было готово для репетиции нанесения сверху ядерного удара. Однако случилось непредвиденное: гроза кончилась, и наблюдатели снова увидели на прежнем месте черное выпуклое тело чужого звездолета. Он словно выпрыгнул из-под земли, такой же угрюмый и неподвижный, опаленный невиданным звездным огнем и холодом пространства. Под громадой черного яйца копошились какие-то белые точки. Они то появлялись, то пропадали, и рассмотреть их подробней можно было только в мощные бинокли, но и без того стало ясно: таинственные владельцы звездолета решили наконец выйти из своего межзвездного дома.
ГЛАВА 7
Крейсер «Витязь» мчался в глубину созвездия Лебедя гигантским светящимся копьем, всматриваясь в ночь пространства всеми сверхчувствительными «глазами» видеосистем и датчиков, антенн и приборов. Если на пути встречалась звезда со свитой планет, крейсер выпускал стаю разведкапсул, замедлял полет и ждал сообщений. Потом забирал разведчиков и мчался вперед снова, питаемый надеждой своих командиров найти в скором времени исчезнувший, не найденный в Солнечной системе крейсер «Славутич».
Рядом, на расстоянии светового месяца, мчался параллельно «Витязю» крейсер «Кон-Тики», за ним еще пять крейсеров такого же класса, но космос пока на пути армады спасательных кораблей был нем и темен.
«Витязь» миновал оранжевый карлик 107 Лебедя и вызвал разведчиков. Через мгновение у каждого из сорока приемных полушарий, составляющих красивый ажурный букет конструкций на носу космолета, сверкнули белые молнии, и словно ниоткуда, из черноты пространства появились вторые половинки шаров – разведкапсулы. Они были жестко «привязаны» каждая к своей стартовой позиции «веревками» туннелей-струн мгновенного перемещения.