Сборник "Этические уравнения"
Шрифт:
– Вот и отлично, что ребенок. По детям они ведь не будут стрелять. У нас появится небольшое психологическое преимущество, а для первого контакта это очень важно.
– Он прав, – сказал вдруг Малютин, с уважением окинув взглядом фигурку мальчишки.
– А по-моему, нет, – возразил Апхазава, жестикулируя. – Они подумают, что мы испугались, и заставят...
Лозински остановил его жестом, посмотрел на Лидию.
– Вам слово, Лида, вы его мать.
Лидия Данич побледнела, но встретила взгляд командира твердо.
– Он решил правильно, пусть идет.
Лозински повернулся в нерешительности к Климову. Тот
– Я был за то, чтобы на контакт шли двое, но... можем ли мы рисковать жизнью ребенка?
Данич вдруг по-детски весело засмеялся.
– Этот вопрос давно решен на Земле. Ведь я работал на станции «Солнце-7», в атмосфере Солнца, где индекс опасности повыше, чем у косморазведки.
Малютин и Апхазава засмеялись следом, Климов усмехнулся, посмотрел на Сонина.
– Тогда мы тоже «за».
Лицо Данича просияло, он бросился к матери, прижался к ней, сказав: «Вот увидишь, все будет в порядке, мамочка!» – и влез в кабину куттера, не обращая внимания на Лозински, которого снова взяло сомнение. Однако время уходило, а отказываться от собственных решений было не в его правилах.
– Поехали, психолог, – махнул он рукой.
Куттер, похожий на блестящую подкову, захлопнул фонарь, длинным прыжком метнулся в туман. Два раза блеснул сквозь серую пелену его корпус и пропал. А потом вдруг в той стороне вспыхнула над холмами яркая звездочка, и через несколько секунд донесся приглушенный расстоянием гром взрыва.
Мгновение люди у корабля оставались недвижимы, всматриваясь в безобидное с виду облачко дыма, потом закричала Лидия, Апхазава вышел из оцепенения, закричал тоже и бросился за улетевшей машиной командира.
Никто, кроме Климова, не заметил, как Сонин выхватил из груды снаряжения антигравпояс, мгновенно застегнул ремни и умчался к горизонту, сразу скрывшись из глаз.
ГЛАВА 9
В тот самый день, когда обитатели звездолета вышли наконец на землю, погода на Иранистанском полуострове резко изменилась. Наступили жестокие холода, редкие для побережья Персифрайского моря.
Гордоншах, уроженец Чахбехара, всегда плохо переносивший холод, проверял работу операторов бригады старта, пряча лицо в меховой воротник полевой куртки. Дул пронизывающий ветер, колючий и постоянный, как сквозняк. Стрелка термоизмерителя ушла за красную черту внизу шкалы.
– Командир! – крикнул, высовываясь из люка сторожевой башенки, техник связи. – Вас вызывает капитан Абдулхарун.
– Продолжайте, – буркнул Гордоншах операторам на ходу. – Вернусь через полчаса – повторим.
Зайдя в кабину поста, он откинул капюшон, направил на себя жерло термопечки и бросил вставшему Абдулхаруну:
– Что стряслось? Нашел место для разговора... хорошо хоть тепло здесь.
– Ты помнишь, как получилось с пришельцами? – начал сразу заместитель по вооружению.
– Еще бы, – проворчал Гордоншах: со времени инцидента прошло всего три дня. Воочию видеть это им не пришлось, но пересказ случившегося был известен всем.
Истина оказалась такой невероятной, что в нее отказывались верить: владельцы звездолета были... людьми! Землянами! «Звездной войны» под вывеской «Земля против космоса», о которой в шутку поговаривали в Аллахабаде и которую всерьез готовил Сарвар-центр, не получилось. Иранистан воевал не с чужими разумными
В день, когда терпение Сарвар-центра окончательно иссякло, от звездолета отделилась вдруг блестящая капля и плавными прыжками двинулась к цепочке уползавших ракетных установок. Командир одной из них принял приближавшееся тело за управляемый снаряд, включил автоматику пуска и сбил.
Тело оказалось летательным аппаратом, внутри которого находились двое людей: мужчина в белом комбинезоне и мальчик лет десяти в таком же, но красном комбинезончике. По счастливой случайности они остались живы, хотя летательный аппарат буквально развалился на куски. Кроме пострадавших, никого и ничего в аппарате не оказалось, но спустя несколько минут со стороны звездолета показался летящий без крыльев и других видимых приспособлений второй пришелец. Ростом он не уступал Гордоншаху – шесть фаттов три дзига, но был шире в плечах и, вероятно, сильнее. Его окружили «черные тюрбаны», но он и не сопротивлялся, только взял ребенка на руки. Гордоншах видел стереофото этого человека, и он понравился ему сразу, особенно непоказным спокойствием, уверенностью и умом. Второго человека, прилетевшего вместе с ребенком, Гордоншах не видел – тот был серьезно ранен и находился у врачей.
– Что дальше? – спросил Гордоншах, нетерпеливо поведя плечом. – Что замолчал?
– Прилетели еще двое со звездолета, для выяснения обстоятельств нападения. Держатся спокойно, без страха. – Абдулхарун сплюнул на пол. – Я слышал записи их переговоров с шишками из Сарвар-центра. Говорят они на странной смеси северных и атлантических языков, так что понять их трудно. Наши еще раз предъявили им требование покинуть звездолет, сдать имеющееся на борту оружие и объяснить принципы его действия. Все это якобы для компенсации «убытков» – уничтоженного озера с рыбозаводом... которого, конечно, никогда не было, «поселка» на берегу – на самом деле двух домиков дервишского кемпинга и «станции космической связи» – в действительности старого телефонного ретранслятора. Иначе к заложникам будут применены более жесткие меры. – Абдулхарун снова сплюнул на жерло печки.
– Оба первых гостя сейчас в тюремном бункере, в том числе и раненый.
– А ребенок? – поинтересовался Гордоншах.
– Там же.
– Ну и что? – Гордоншаху стало жарко, и он расстегнул воротник куртки. – Звездолетчики еще не согласились, – это раз, требовать могут и они, – это два. Плюс кампания в защиту этих парней, поднятая во всем мире. Правительство не станет портить отношения с союзниками и странами «черного мира». На месте звездолетчиков я бы просто подождал помощи и не рыпался.
– Не получится, – вздохнул Абдулхарун. – Они, конечно, подождать могут, да наши ждать не станут.
– Ты думаешь?
– Уверен. Тем более что раненый – командир звездолета.
Гордоншах протяжно свистнул и задумался. Потом саркастически усмехнулся:
– Что-то я тебя не пойму. К чему ты клонишь? Призываешь поднять бунт и помочь пришельцам? Неверным?! Мне моя голова дороже.
– Не язви, – спокойно сказал Абдулхарун. – Есть люди, которым небезразлично, в чьи руки попадут сокровища звездолета, особенно оружие.