Сборник "Этические уравнения"
Шрифт:
Мама и бабушка копают картошку, о чем-то переговариваясь. Тихие будничные голоса, тишина, покой.
Арсений собирает урожай, но сам далеко отсюда – в будущем, где летают от звезды к звезде диковинные звездолеты и космонавты на каждом шагу встречаются с инопланетянами. Ему четырнадцать лет, и он совершенно счастлив, хотя еще не знает об этом…
– Дедушка! – послышался откуда-то, из других времен и пространств девчоночий голос.
Арсений Васильевич выплыл из омута памяти, вздохнул: до сих пор не прошла эта боль – сладкая боль расставания с детством, сидит занозой в душе, не дает сосредоточиться на реалиях теперешней жизни.
Третий
– Поживите здесь, покуда все успокоится, – сказал Расен, познакомив гостей с дедом, – я приду за вами.
– Кто вы? – еще раз попытался выяснить Арсений Васильевич. – Какую организацию представляете?
– Правник вам все объяснит, – кивнул на деда Расен. – Устраивайтесь, отдыхайте.
Исчез он незаметно, словно растворился в ночи.
А спасенные им остались в доме, оказавшемся изнутри большим и просторным, совсем не таким, каким он виделся снаружи.
Максим выдержал неторопливой жизни всего неделю. Его деятельная натура не могла примириться с положением беглеца, с ровным течением бытия в природной глухомани, и, сообщив Арсению Васильевичу свое решение освободить Марину, он ушел из сторожки.
Дел Павел, кряжистый, седобородый, темнолицый, с виду простодушный, ему не препятствовал. Посоветовал только держать точно на север, следуя старой тележной колее; дорог здесь как таковых не имелось, и до шоссе от озера надо было ехать по лесу около двенадцати километров.
Максим уехал на своей «Хендэ» и, надо полагать, добрался до тракта, поскольку не вернулся. Да и дед Павел, хитрован и балагур, знаток и настоящий хозяин леса, не стал беспокоиться, словно знал, что с бывшим майором безопасности ничего не случится.
Арсений Васильевич много раз беседовал со стариком, возраст которого, судя по всему, зашкаливал за сто лет, и в конце концов уяснил, кого представляет собой голубоглазый спаситель по имени Расен. Хотя говорил дед Павел больше намеками, сыпал шутками и прибаутками и никогда не повторял сказанного.
Во-первых, Арсений Васильевич узнал, что территория вокруг озера Светлояр считается священной и принадлежит заповеднику «Керженский», а охотничье хозяйство и вовсе недоступно простым смертным, так как здесь с незапамятных времен и до начала двадцать первого века охотились высокие правительственные чины из Москвы. А вот в начале двадцать первого охотников как отрезало, и на леса вокруг Светлояр-озера сошли тишь и благодать.
Арсений Васильевич обошел озеро кругом, один и со Стешей, и убедился, что оно абсолютно круглое как монета, чистое и глубокое. Дед Павел уверял, что озеру одиннадцать тысяч лет, оставил его ледник, растаявший после наступившего в Европе потепления, а чистоту и целебные свойства водам озера придают сорок ключей, поднимающих грунтовые воды с больших глубин. Дед уверял также, что Светлояр – дверь в параллельные миры, открывающаяся только избранным, чистым духом, и что на месте сторожки когда-то стоял храм Ярилы, поставленный предками еще в дохристианские
Неизвестно, о каком колдовстве, сохранявшем озеро от рыщущих в округе любителей прибирать к рукам чистейшие заповедные угодья и строить там крутые коттеджи, шла речь, но действительно за все время «светлоярского сидения» Гольцова к озеру не приблизился ни один человек, ни один турист или охотник.
А на второй день вынужденного пребывания беглецов на территории сторожки наконец-то стало известно, что кроется под «рычащей» аббревиатурой РРР.
Расспросы начал еще Максим, привыкший во все вникать и во всем разбираться. Дед Павел сначала отнекивался: я, мол, ничего такого не знаю, не ведаю, потому как сторожем простым тут поставлен, – потом понемногу разговорился. То ли достали его настырные гости, то ли получил разрешение сверху, от тех, кого представлял Расен.
РРР означало Рать Рода Русского, и принадлежала эта «спецслужба» (впрочем, это слово можно было писать и без кавычек, поскольку оно отражало суть деятельности службы) Духовно-Ведической общине «Русь», сокращенно – ДВОР. Чем занималась община, Арсений Васильевич не шибко разобрался, так как дед Павел навел туману, наговорил с три короба, и в конце концов оказалось, что община «просто живет», славя древних русских богов и воссоздавая традиции Рода. А вот деятельность РРР не сводилась к одному лишь наведению порядка в общине и защите ее границ (хотя Арсений Васильевич не понял, о каких границах вел речь старик). Рать по сути занималась поиском и уничтожением всяческих тайных организаций, паразитирующих на теле России-Руси и пытавшихся окончательно сломить ее дух, ликвидировать как державу, подчинить себе и питаться ее святой силой.
Кое-что сообщил дед и о Системе управления миром, что весьма заинтересовало Арсения Васильевича, уже получившего представление об этой дьявольской структуре. По словам сторожа, Землей управляли двенадцать колдунов, двенадцать жрецов Чернобога, использующих внедрение в сознание людей определенных психоматриц или программ (дед называл их «сатанинскими письменами»). Люди для них были источником темной энергии – энергии злобы, агрессии, боли, муки, страдания, ненависти.
Над ними стоял некто Всеблагий (по впечатлениям Арсения Васильевича – Диспетчер), над которым тоже существовала иерархия пастухо в – от разного рода бесов до Вышнего, который и был скорее всего тем, кого люди называли Сатаной, Люцифером или Чернобогом. По словам деда Павла, выходило, что все эти пастух и людьми не были, даже Диспетчер, хотя он и родился на Земле.
Сведения эти совпадали с тем знанием, каким обладал Арсений Васильевич, хотя иногда ему становилось неловко, будто он участвовал в некоем розыгрыше или был актером фантастического фильма. И это при том, что он сам занимался деятельностью, которую любой посторонний человек назвал бы «бредятиной» и посоветовал бы ему обратиться к врачу.
На вопросы же Гольцова дед Павел отвечал своеобразно: либо шутил, либо пел песни из старых советских кинофильмов, либо принимался рассказывать истории из жизни великих людей, которых он знал множество. В общем, вел он себя несерьезно и в то же время давал такую информацию, над которой надо было размышлять и размышлять.