Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
— Ну и что! Мне важно, что сегодняшний день ты провела в них. Они накопили твое тепло, а это для меня самое главное.
Некоторое время она молча о чем-то размышляла. Он с любопытством наблюдал за ней. Насколько далеко она готова пойти в этой внезапно вспыхнувшей эротической игре?
Неожиданно и даже радостно она согласилась.
— Пожалуйста, но где я их сниму? — поинтересовалась она возбужденно, кажется, уже зная ответ.
Он не ошибся ней. Она была из тех женщин, которые готовы совершить романтический жест, когда ей предоставляется
— Можно, я их сам сниму?
— Можно, — с хрипотцой в голосе разрешила она.
Он нежно поднял ее ноги в черных колготах и аккуратно снял с них модные туфли с тупыми носами. В какой-то момент он не смог удержаться, наклонился к ее ногам и поцеловал их, после чего быстро посмотрел на нее, чтобы определить реакцию. Он увидел смущенную улыбку и горящие азартом глаза.
Тогда смело и по-деловому он приподнял ее попу и попытался стянуть с ее бедер колготы.
— Не так, — остановила она его и, подняв ноги, сама быстро и ловко освободила свои бедра от колгот.
Дальше все было легче. Целовать ее ноги он начал сразу от кончиков пальцев, спускаясь все ниже и ниже.
Она даже не пробовала сопротивляться. Он же все больше и больше приходил в восторг от того, что она так безропотно отдала в его полное владение свои тонкие и даже немного худые ноги. Он терся щекой и покрывал поцелуями ее колени, икры и голень, иногда цепляясь свой щетиной за легкий пушок, видимо, пропущенный при рассеянном девичьем эпилировании.
Наконец, он добрался до ее черных трусиков, источавших тонкий аромат кофе и влажных тропиков.
Она сама помогла ему их снять, после чего откинулась на кресле так, чтобы ему было удобнее ласкать ее в самом интимном месте.
Он бросил свой мужской трофей на заднее сиденье и склонился над поднятыми вверх ногами.
Похоже, никого из них не волновало, что рядом жилой дом, вход в подъезд, а вокруг полно фонарей.
Ему с его развращенным опытом давно плевать на все условности, а она тут же впала в беспамятство, время от времени издавая стон и неразборчивый шепот страсти.
Несмотря на все его страстные усилия, она долго не могла кончить. В какой-то момент по ее стонам ему показалось, что она достигла оргазма, он поднял мокрое лицо и попробовал поцеловать ее в губы, но тут же ее рука снова направила его в ту область, где сходились ее лежащие на руле и водительском изголовье белые ноги.
— Make me come, — тихо и жалобно попросила она по-английски, который стал ее вторым родным языком.
Теперь он понял, что это дело его мужской чести — довести ее до оргазма. Четверть часа спустя его челюсти начало сводить, но по ее нарастающему стону он понял, что близок к победе. Он попробовал помогать себе пальцами, но она отшвырнула его руку. Наконец, путем проб и ошибок, он нашел то самое место, и именно ту ласку, которая приводила ее в наибольший восторг. Он всегда знал про этот волшебный скользящий бугорок, но он не ожидал, что он будет у нее так чувствителен и развит.
Между тем язык уже
Он не знал сколько времени прошло, время для них перестало существовать, но по ее стону, переходящему в крик, и судорожному сжатию его ушей ногами он понял, что конец близок.
Однако самое удивительное было впереди. Ее бурный оргазм стал все больше и больше заводить его самого. По его телу пробежала приятная дрожь.
Он почувствовал, что вот-вот кончит. Это было совершенно неожиданное ощущение, такого с ним еще никогда не бывало. Вот так кончить вместе с женщиной, не входя в нее и даже ни к чему, кроме женщины, не прикасаясь.
Фантастика! Это и в самом деле случилось. Он почувствовал, как струйка чего-то горячего скользнула вниз по его бедру.
И здесь весь двор и окрестности огласил рев автомобильного сигнала, который являлся следствием ее последней и самой сильной судороги.
Некоторое время они приходили в себя. Он, откинувшись в кресле, и она, положив свои ноги, излучающие волшебно-белый свет, ему на колени.
— А почему стекла так запотели? — прервала она молчание изумленным вопросом.
— Ты надышала, — ответил он. — Ты очень здорово дышала.
— А ты?
— Я нет, да мне и дышать-то особенно некогда было.
Она ласково взяла его за щеки, как берут упитанного кота, с умилением и нежностью посмотрела ему в лицо, а потом играя стала водить его голову из стороны в сторону.
Она была очень большая игрунья. Он протянул руку и вывел указательным пальцем на запотевшем лобовом стекле: «Я тебя люблю».
Она с игривой серьезностью отрицательно замотала головой, а потом протянула свою ножку и обнаженным большим пальчиком написала на запотевшем водительском стекле кривыми буквами слово: «Hell».
Прочтя его, он вздрогнул. Что она хотела сказать? Это ругательство в его адрес, восклицание человека, который только что пережил дьявольский восторг, или общее ощущение от жизни.
Она, увидев его замешательство, сдерживая смех, замотала головой, и тем же трогательно маленьким пальчиком ноги добавила в конец букву «о». Получилось: «Hello»!
После чего и он, и она радостно засмеялись. Внезапно она перестала смеяться и с ужасом в голосе спросила:
— А сколько сейчас времени?
Он показал ей часы.
— Ой! — с притворным испугом воскликнула она, — придется будить родителей.
— Почему?
— Папа имеет обыкновение вставлять ключ с другой стороны входной двери. Я побежала… А где мои туфли?
— Возьми там на полу, какие найдешь.
Он помог девушке натянуть колготы на голое тело, и сам надел на нее туфли.
Их прощальный поцелуй был нежен и больше напоминал ласку давно влюбленных вдруг в друга людей.
— Ну пока, — с большим сожалением оторвалась она от него. Было видно, что теперь ей и в самом деле не хочется уходить. Она открыла дверь автомобиля, быстро выскользнула из машины и помахала ему рукой.