Сборник коротких эротических рассказов
Шрифт:
Дай лобзаний мне тысячу сразу И к ним сотню, и тысячу вновь. Сто еще, и к другому заказу Вновь на столько же губки готовь… Кровать под извивающейся Терезой скрипела, до меня доносились звуки, которые разрывали мое сердце и заставляли кровь приливать не только к моему лицу, но и к более потаенным местам тела…
Тихо скуля, как побитая собачонка, прекрасная женщина, содрогаясь своим великолепным телом, дрочила себя в две щели прямо перед мной.
Прошу не судить меня слишком строго. Дверь была не заперта. В этом я убедился еще раньше, хотя до того мне не приходило в голову этим воспользоваться. Ho теперь настало время… Я вскочил и разом распахнув дверь, влетел в комнату.
Движения и поползновения мои были продиктованы не рассудком, а вполне животным чувством. Мне показалось, что если две щели женщины забиты до отказа, а она все еще не находит удовлетворения, значит, ее третье половое отверстие остро нуждается в заполнении. Вот поэтому я и втиснул свои восставший член прямо в подставленный как будто специально для этого ротик своей очаровательной тещи. Она обхватила его губами, будто пробуя его упругость, а потом с уже известным мне причмокиванием стала заглатывать себе в горло.
Hе буду хвастаться, член у меня не такой, как у многих звезд порнокино, но все же он и не такой короткий, как у шанхайской комнатной собачки. И Тереза в мгновение ока ухитрилась заглотнуть его в себя на всю длину. Доложу, что горло у нее оказалось восхитительным. Когда конец моего пениса оказался в горле я почувствовал себя на вершине блаженства. Горло было упоительно горячим, оно как будто согревало своим жаром истосковавшийся за ночь по ласке мои член, оно буквально обжигало. Вместе с тем, податливые нежные губы женщины округло шевелились у его основания. Тереза перекатывала член во рту, как лакомый кусочек, будто пробуя его на вкус.
Глаза тещи при всем этом были закрыты, она избегала встречаться со мной взглядом. Одновременно, она обеими руками продолжала мастурбировать себя сама, нимало не смущаясь того, что я все это имел возможность наблюдать. Может быть, она решилась на это потому, что поняла, когда я влетел как безумный в комнату, что я уже имел возможность некоторое время наблюдать за ее одинокими любовными упражнениями. А когда уже нечего скрывать, человек перестает стесняться.
Итак, мы молча, не обмениваясь ни одним словом, продолжали нашу любовную игру. При этом, когда мой член попал в столь вожделенное и восхитительное место, я несколько успокоился. Мой жар стал снижаться, я получил возможность осмотреться. Пока Тереза, дрожа и неистово вздрагивая всем своим пышным прекрасным телом, билась подо мной, я смотрел на нее и думал 'о том, насколько она великолепна. Несмотря на то, что она мать моей жены, Тереза была гораздо привлекательнее. Может быть, на это повлияло то, что ей больше лет, и она успела оформиться и приобрести черты женственности, а скорее всего, необузданная чувственность, которая ощущалась в этой женщине, сделала свое дело и наложила свои отпечаток на се облик. Одним словом, это хрипящее животное, раздираемое тремя дилдо во всех возможных половых щелях было прекрасной, несравненной женщиной.
Столь долго сдерживаемое возбуждение стало фактором того, что кончил я очень быстро. Меня потрясла волна оргазма, у меня перехватило дыхание от наступившей сладости, и я кончил… Мое семя хлынуло из меня и мгновенно потонуло в бездонной
Когда это случилось, мне стало нестерпимо больно находиться в комнате, напоенной ароматами преступной страсти. Я вытащил свои член изо рта своей тещи, и ретировался в свою комнату. Утро следующего дня застало меня спящим в постели. Солнечный день был ветреным. За окном шумело крупной волной Северное море. От лучей солнца, упавших в мой альков, я и проснулся.
Спал я довольно спокойно. Это было совершенно естественно. потому что еще ночью я принял решение. Если ошибка уже совершена, не нужно усуглублять ее поспешным отказом от нее. Hе нужно бросаться наутек от себя самого. Если ночью я бросился как безумный на собственную молодую тещу, то, значит, имел на это если нс основания, то во всяком случае, серьезные причины.
Конечно, у меня были причины. Я безумно хотел эту прекрасную женщину. Более того, я ее жалел. Та сцена с любовником — «испанцем», которой я был свидетелем, заставила меня убедиться в том, что моя новая родственница глубоко несчастна в интимной жизни. А кто же, как не я, должен утешить ее…
Встав перед зеркалом, я убедился. что выгляжу достаточно привлекательно. Обвязавшись темно-синим махровым полотенцем, я направился в комнату тещи.
Она была еще в постели. Надо сказать, что входил я нс без трепета. Ведь одно дело ночь, когда все кажется ирреальным, а другое — ясное солнечное утро…
Тереза полулежала на своей роскошной кровати, и приветствовала меня возгласом: «Роберт, как ты вовремя. Я не хотела звать никого. Подойди к шкафчику и принеси сюда шампанского. У нас ведь, кажется, была неспокойная ночь?»
При этих словах теща улыбнулась столь недвусмысленно, что я понял, что она прекрасно отдает себе отчет во всем происшедшем.
Разлив по бокалам ««Асти спуманти», я принес все прямо в постель очаровательно» миссис Блай. Мы сделали по глотку, и я, наконец, осмелев, спросил: «Как вы провели ночь?»
Звонкий и заливистый смех был мне ответом. «Милый мальчик, вот теперь я понимаю, почему моя дочь выбрала тебя в мужья. Ее можно действительно поздравить с остроумным мужем.»
— Только с остроумным?
— Hе только. Еще с сообразительным.
— И это все мои положительные качества?
— Еще быстрота. Решительность. Напор.
Я поднес бокал с шампанским к самому рту Терезыи добавил:
— А еще нежность. Вы забыли упомянуть это мое качество.
— Правда? — спросила она, ставя свои бокал на столик рядом, — я этого не замечала.
Я был счастлив доказать Терезе немедленно, что нежность также относится к моим неоспоримым достоиноствам. Покрывая ее поцелуями, и вдыхая божественные ароматы ухоженного женского тела, я понял, что женщина успела помыться, смыть с себя сперму и мочу, заляпавшие ее прошлой ночью.
Мои руки без устали ласкали это прекрасное и податливое тело, а оно — истосковавшееся по настоящей ласке — чутко и благодарно отзывалось на каждое прикосновение. Я взял стонущую Терезу два раза подряд. Она извивалась, как и прошлой ночью, но теперь это все происходило в моих нежных руках, а не просто перед презрительным взглядом гордого «испанца».
Когда я уже кончил второй раз, я стал получать наслаждение просто от тактильных ощущений, то есть от простых прикосновении к прекрасному телу, от поглаживания его. Тереза стояла на коленях на постели, а я — за ней, и мои руки, проводящие от ее упругих ягодиц, через стройную талию — к плечам и грудям с твердеющими на глазах от возбуждения сосками приносили мне невыразимое блаженство.