Сборник "Круг Земель"
Шрифт:
– Это нездешнее имя, таких у нас не дают… Шет… Сиятельный Шет…
– Шет ок Лагин, – грустно усмехнулся Герфегест.
– Точно! – подтвердил Двалара. – Еще Ганфала называл его звезднорожденным.
10
Регент Торвент выказал себя милосердным победителем. Не причинив вреда Киммерин, он смог вывести ее из строя на долгих два часа. Когда она пришла в сознание и, приподнявшись, уселась на полу Трехдверного зала, Двалара, Герфегест и Торвент все еще были заняты беседой.
– Ты забыл поведать нам о том, каким образом ты очутился в Обители Ветра столь быстро. Ни одна «морская колесница» из тех, что имеются в распоряжении Семи Домов, не покроет расстояние между Наг-Киннистом и этими землями за два дня, – напомнил Дваларе Торвент.
– Это была отнюдь не «морская колесница», – задумчиво сказал Двалара. – Это была птица величиной вполовину «морской колесницы». Человек с изумрудом дал ее нам. Она во всем покорна ему… На ее спине я и Киммерин прибыли сюда. Если бы вы могли видеть ее, вы бы поняли, отчего описать это крылатое чудовище столь сложно…
– Я видел ее, много лет назад… – взор Герфегеста затуманился воспоминаниями о тех днях, когда он считал благодатные земли Сармонтазары своим вторым домом. Когда он странствовал и боролся. О тех днях, когда он побратался с Элиеном Тремгором. Его тоже звали звезднорожденным, как, собственно, и Шета оке Лагина. Тогда Элиен пошел войной против темного владычества Октанга Урайна, чтобы освободить Шета оке Лагина. А серебряные птицы в те времена не признавали другого хозяина, кроме Октанга Урайна… Теперь они слушают Шета. Теперь они в Синем Алустрале.
– Где же эта хваленая серебряная птица теперь? – спросил регент как ни в чем не бывало.
– Она не смогла приземлиться здесь, возле башни. Она слишком велика, – раздался слабый голос Киммерин. – Мы покинули ее серебряную спину на островке близ Пояса Усопших. Там нас ждала лодка.
– Стало быть, она ждет вас там?
– Я могу позвать ее. Меня научил Шет оке Ла-гин, – сказала Киммерин. Чувствовалось, что каждая фраза дается ей с огромным трудом. – Но я не стану делать этого, потому что нам незачем возвращаться к Ганфале. Нам не с чем возвращаться к Ганфале.
– Что же вы намерены делать? – спросил Герфегест, окидывая свою прежнюю возлюбленную взглядом, в котором можно было бы отыскать намек на утраченную нежность.
– Если бы мы знали ответ на этот вопрос, мы бы уже делали, – отрезала Киммерин, немногословная и прекрасная, как в прежние времена.
11
Разговоры не пошли Дваларе на пользу. Его бил озноб, а раны, которые так и не случилось перевязать в пылу дискуссий, снова стали кровоточить. Киммерин, обездвиженная Торвентом, тоже была не в лучшей форме. По лбу ее струился липкий пот, а руки дрожали.
Регент Торвент снова присел на лавку, а Герфе-гест, погруженный в глубокие раздумья, стоял у окна, рассматривая «Жемчужину Морей», которая на якоре дожидалась его возвращения.
Он думал о Шете оке Лагине. Как случилось, что из пылкого юноши, чистого помыслами мужа и названого брата Элиена он переродился в исчадие Хумме-ра? Выходит, Октанг Урайн, державший Шета в Вар-наге, столице темного народа герверитов, все-таки добился своего? Шет не только стал Дланью Хумме-ровой, не только подчинил себе Варан, но и вошел в союз с Ганфалой. Теперь Шет стал для Синего Алу-страла тем же, чем Октанг Урайн был некогда для Сармонтазары… Думал Герфегест и об Элиене. Знает ли его Брат по Крови о том, что творит Шет оке Лагин, или же по-прежнему совершенствуется в магических искусствах в построенном собственноручно городе, не желая ни во что вмешиваться, не желая кровопролития? Но ответы на все эти вопросы были скрыты от Герфегеста пеленой неведения.
Смеркалось. Киммерин перевязывала раны Дваларе, Торвент по-прежнему перебирал четки. Трехдверный зал медленно погружался в темноту. И не было никого, кто чувствовал бы себя бодро. Бессилие. Уныние. Печаль.
– Я думаю, всем нам будет спокойней на «Жемчужине Морей», – сказал наконец Герфегест. – Там нас по крайней мере ждет ужин и постель.
Как ни странно, ни со стороны Двалары и Киммерин, ни со стороны регента Торвента возражений не последовало.
Глава четвертая
КРИЧАЩАЯ ДЕВА
1
Хозяева Гамелинов, Нисоред со Слепцом, Торвент и его незадачливые убийцы составили на палубе «Жемчужины Морей» самую, пожалуй, пеструю и немыслимую компанию за всю историю Синего Алу-страла. До заката оставалось не более часа.
Едва заметно улыбнувшись своим мыслям, Герфегест предложил поднять якорь.
– Может, все обсудим здесь и сейчас? – спросил Двалара. – В бухте безопасно, а выходить в открытое море на ночь глядя – не самая лучшая затея.
– Ты просто хочешь сказать, что тебе не терпится поскорее, распрощаться с нами, с обреченными, сесть -на серебряную птицу и спустя считанные часы предстать пред ясны очи твоего хозяина? – хитро прищурившись, спросил Торвент.
Дальнейшего продолжения разговор не получил. Потому что из-за скалистого мыса, приблизительно в лиге от «Жемчужины Морей», показался нос большого четырехъярусного файелап та.
Ничего подобного Герфегест раньше не видел. Носовой фигуры на файеланте не было. Точнее, не было привычной деревянной статуи – крылатого тура, альбатроса, изогнутой лебединой шеи. Вместо этого на носовой площадке файеланта возвышалась металлическое нечто в обрамлении огромных металлических же лепестков.
Герфегест опрометью бросился на смотровую башенку, на ходу крикнув: «Немедленно вытравить якоря; воинам – к бою».
– Штандарт Пелнов, – пробормотал наблюдатель, растерянно воззрившись на Хозяина Гамелинов. Не говоря ни слова, Герфегест выхватил у него дальноглядную трубу и навел ее на загадочное сооружение на носу корабля. Он не поверил своим глазам. Там была статуя огромной обнаженной женщины, отлитая из серебра. Женщина стояла на коленях, опираясь на длинные изящные руки. Она экстатически выгибала спину, а ее огромный, нечеловеческий рот был ши-роко раскрыт в немом крике. Не может этого быть…