Сборник "Круг Земель"
Шрифт:
Главная бухта Наг-Туоля звалась Спящей лаской, другая поменьше – Танцующей лаской. Насколько помнил Герфегест, Нисореда следовало искать поблизости от второй.
Еще свежи были в памяти нового Хозяина Дома Гамелинов те времена, когда сотни торговых и военных файелантов со всего Синего Алустрала теснились у пристани, словно опоросные свиньи у кормушки. Герфегесту посчастливилось видеть величие Дома Конгетларов. Ему посчастливилось зреть его падение. Теперь, когда и падение, и величие были безвозвратно увлечены в сети прошлого, Герфегест не мог поверить в то, что перед ним вход в Танцующую ласку. Бухта обмелела, и «Жемчужина Морей» не могла войти в нее и стать поблизости от берега – риск пропороть корабельное днище был слишком велик.
– Если вы желаете сойти на берег. Хозяин, – смутился капитан, к слову сказать, совершенно непричастный к обмелению бухты, – то любая из десяти наших лодок в вашем распоряжении.
Хармана бросила на Герфегеста вопросительный взгляд. Кого следует взять с собой, о чем следует позаботиться в первую очередь? Сколько лодок нужно приготовить? Но Герфегест быстро положил конец всем ее сомнениям и суете.
– Я сойду на берег один, – спокойно сказал он, обращаясь к Хармане, но вся челядь и матросы, обращенные в слух и зрение и гадающие о каждом следующем велении своих господ, тоже слышали это. – Это мои владения, моя вотчина. Я желаю побыть наедине с тенями предков.
«Конгетлар желает побыть наедине с тенями предков», – волной шепота отозвались люди Гамелинов.
– Спустить лодку! – скомандовал капитан, и шестеро дюжих матросов отправились выполнять приказание.
Герфегест, облокотившись о носовую балюстраду, глянул в толщу од. Морские волны близ Наг-Туоля всегда были выше и яростнее своих подруг в любой из гаваней Синего Алустрала. Но сейчас море было спокойно, словно чаша с топленым молоком. Казалось, Ветер уснул близ Наг-Туоля мертвым сном. «Раньше здесь все было иначе», – заметил -Герфегест и решительно направился к сходням.
2
Герфегест вытащил лодку на берег и зашагал по каменистой осыпи, оканчивающейся возле остатка каменной кладки, в которой Герфегест без труда узнал фундамент Торгового Места. Нет, это был всего лишь обман зрения – никаким фундаментом там и не пахло. Просто нагромождение камней.
Танцующая ласка. Если смотреть на бухту с самой высокой башни Наг-Туоля, то увидишь очертание зверька, изогнутого в причудливом движении. Но не было теперь башни, как не было Наг-Туоля. Сожранный пустотой город пропал, не оставив после себя ничего, достойного мародера или праздного созерцателя руин.
Нисоред. Где искать тебя? Отчего Нисоред покинул Калладир? Отчего поселился именно здесь? Почему не южнее? Отчего не севернее? Чем питается этот странный отшельник в землях, где ни пахать, ни сеять нельзя, поскольку все равно ничего не вырастет? Где рыбы не ловятся, птицы не вьют себе гнезд? Почему Пояс Усопших, проклятое место, стал тебе родным домом? Вот какими вопросами увеселял свой праздный ум Герфегест, взбираясь по отрогам скалы, которой, насколько он мог помнить, раньше здесь не было и в помине. Скоро, очень скоро, он взойдет на вершину и осмотрит весь мыс.
От Наг-Туоля не осталось ничего. Ни величественных руин, ни жалких развалин. Герфегест знал, что человеку не под силу совершить такую титаническую и в высшей степени бессмысленную работу, как разрушение замка, выстроенного на совесть из огромных глыб серого греоверда, сколь бы много ненависти ни было в его сердце. Герфегест знал, что превратить город в ничто могут только разъярившиеся стихии Пояса Усопших. Он видел много съеденных Поясом городов. Они все были разными. Они все были одинаковыми. Когда-нибудь, через сто лет, а может, и через год, руины Наг-Туоля тоже станут видимы глазу, как руины Денницы Мертвых или, к примеру, Калладира. Но пока…
Мыс казался чужим и: совершенно безжизненным. Герфегест провел на вершине скалы не менее получаса, силясь разглядеть хотя бы какие-нибудь приметы человеческого жилья. Дымок ли, постройку. Лодку или хижину. Или Слепца в наморднике, на худой конец. Лишь очертания «Жемчужины Морей», чьи паруса были приспущены, а команда наслаждалась заслуженным отдыхом.
Когда Герфегест уже собрался спускаться вниз, его слух различил некий странный звук, доносимый ветром откуда-то снизу, из-под скального карниза, на котором сейчас стояли его ноги, обутые в кожаные сандалии.
Герфегест осторожно лег на камень и приложил к нему ухо, прислушался. Что это? Очередной морок Пояса Усопших, к появлению которых он успел привыкнуть еще по пути в Калладир? Или нечто иное?
Звук, похожий на приглушенный стук молота о наковальню, повторился еще раз. Герфегест подполз к краю скалы заглянул вниз. То, чтоон увидел, обнадежило его. Ступени, грубые ступени, выдолбленные в скале чьей-то ленивой рукой. Не рукой ли Нисо-реда?
Герфегест спрыгнул вниз, и ему открылась узенькая лесенка, уводящая вниз, в пещерную темноту. Герфегест обнажил меч – на всякий случай – и зашагал вниз по ступеням.
3
Он успел начертить мечом семь первых букв хар-ренского алфавита быстрее-, чем сообразить, кто же прянул ему навстречу из черноты пещерного провала, хрустя камушками. Единственное, что стало ясно сразу, так это то, что это отнюдь не человек. И только когда меч отступающего Герфегеста полоснул врага по шершавому бичеобразному отростку, Герфегест понял, кто перед ним.
Слепец. Он встретил его снова. В третий раз. На сей раз пощады ему не будет – Герфегест теперь не тот, что раньше.
Герфегест отскочил на два шага назад, что в точности соответствовало шести ступеням лестницы. Как назло, видимость была далека от идеальной. Значит, придется сражаться, полагаясь на слух и слабое бледно-зеленое сияние, источаемое конечностями Паука.
Но не успел алчный до человеческой крови Слепец броситься вперед, а Герфегест предпринять еще одну попытку покончить с нежитью раз и навсегда, как стена за его спиной рухнула и нестерпимо яркий свет брызнул ему-в-лицо. Заклинание, повисшее в накаленном предощущением поединка воздухе, остановило Паука так же быстро, как умелый оборонительный выпад останавливает лет смертоносного клинка. Спустя еще минуту Слепец ужесидел обмякший, на цепи и в наморднике. Насколько мог разглядеть Герфегест, глаза которого еще не свыклись с дневным светом, невесть откуда ворвавшимся в пещеру, и цепь, и намордник были теми же самыми, которые он видел на Слепце, укрощенном в Деннице Мертвых.