Сборник "Круг Земель"
Шрифт:
Герфегест выждал немного и толкнул дверь. Она была не заперта. Герфегест прошел внутрь. В следующий момент его лодыжку пронзила обжигающая боль. Он успел выхватить меч, но по всему телу с неимоверной быстротой разлилась обессиливающая истома и он, привалившись к двери, сполз на пол…
8
Его руки были связаны за спиной. Он сидел на табуретке, ощущая за спиной какой-то столб, за который, собственно, и были заведены связанные руки. Голова соображала плохо. Правая лодыжка нестерпимо чесалась как от укуса двух сотен озверевших от голода комаров.
Перед ним был стол. На столе горели два больших масляных светильника. Рядом с ними лежали: его меч, женские сандалии, перстень Хозяина Гамелинов, потертый портрет Торвента и бронзовая миндалина с Семенем Ветра. Кошеля, набитого монетами, не было и» в помине.
Напротив сидели трое – давешний хлыщ, плечистый мужик с огромным кольцом в ухе и смуглая девица. Обвившись вокруг шеи девицы, а голову положив на ее пышные груди, дремала тонкая располосованная черным и красным змея.
– Как тебе понравилась наша южная подружка, хренов сын Милианга? – спросил тот, что с кольцом.
Герфегест уже успел сообразить, что произошло. Змея недвусмысленнб свидетельствовала об этом. Именно ее укус надолго сковал его волю и его мышцы. Удивительно, как он вообще еще жив. Впрочем, подобных змей – способных, в зависимости от желания их хозяев, либо убить, либо просто временно парализовать человека – в Сармонтазаре, кажется, умеют выращивать грюты. Значит, не только грюты.
Герфегест с трудом разлепил сухие губы и еле слышно ответил:
– Она прекрасна как тысяча подруг императрицы Сеннин.
– Хорошие слова! – удало мотнув головой, развеселился главарь. – Что ты хочешь за них?
– Жизнь и правду, – сказал Герфегест. В это же время он осторожно ощупывал кончиками цальцев веревки на своих противоестественно вывороченных кистях. Связан он был отменно.
– Правду за правду, а около твоей жизни мы еще походим кругами, – подмигнул главарь смуглой девице. – Расскажи нам свою историю.
– Хорошо, – согласно кивнул Герфегест. – Я не стану повторять, что я незаконный сын Милианга. Хотя, впрочем, у него едва ли были вообще законные. Когда Ваарнарк разгромил пристанище моего отца, он взял меня в плен. Тогда мне еще не исполнилось двенадцати и по обычаям Орнумхониоров мне даровали жизнь. «Волчонок слишком мал, – сказал тогда Ваарнарк, – чтобы его нельзя было воспитать добрым Тунцом». Так я попал на службу в Дом Орнумхониоров. Разумеется, Ваарнарк не ошибся. Я получил образование благородного и стал личным телохранителем Ваарнарка. Долгое время мой меч служил верой и правдой Дому Орнумхониоров. Еще месяц назад я сражался под знаменами Синего Тунца в проливе Олк против Гамелинов, что извращают самую суть бытия. На захваченном файеланте Гамелинов я нашел предметы, которые лежат перед вами. Там же я узнал от пленных, что Гамелины озабочены розыском Торвен-та, наследника погибшего императора: Мое положение рядом с Ваарнарком становилось все более шатким, ибо другие телохранители плели вокруг меня сети интриг. И тогда мое происхождение напомнило о себе. Когда наш флот пошел обратно на юг, две недели назад, посреди разбушевавшегося шторма, я спустил лодку и направился к Свен-Илиарму. Я проложил себе дорогу в Рем деньгами, мечом, хитростью и перстнем Гамелинов. И теперь я ищу регента. Насколько мне известно, сейчас Гамелины готовы заплатить за его голову вдесятеро от прежнего.
У Милианга действительно был сын по имени Ларт. Он действительно был пленен Ваарнарком и стал истинным Орнумхониором. Все остальное в истории Герфегеста было, разумеется, чистейшей ложью. Потому что Ларт был тем самым Орнумхониором, которого умертвил посох Ганфалы в Арсенале. Герфегест узнал об этом позже, уже по пути в пролив Олк, когда однажды осведомился у Ганфалы, почему Ор-нумхониоры с таким, в общем-то, показным безразличием перенесли смерть своего сородича.
Впрочем, собеседников Герфегеста интересовали отнюдь не подробности его фальшивого жизнеописания.
Главарь обнажил крепкие ровные зубы в недоброй ухмылке.
– Зачем искать то, что далеко? – спросил он, заговорщически оглядывая своих подельников. – Думается, Гамелины и без того неплохо заплатят нам за твою говорливость, за свой перстень и за подозрительную штуковину, которая болталась у тебя на шее. От нее разит магией на десять лиг. Не так ли, Мио?
Девица молча кивнула и, приблизив губы к затылку змеи, тихонько зашипела.
Истома, вызванная укусом ползучей гадины, постепенно отступала. Пристально глядя в глаза главаря, Герфегест окрепшим голосом возразил:
– Хурр, наместник Гамелинов, примет их у вас с благодарностью. Хозяева Гамелинов щедро наградят его за добрую службу. Ну а вас Хурр незамедлительно четвертует в три ступени, и вопли ваши будут слышны диким каракатицам у берегов Пояса Усопших три бесконечно долгих дня.
Змея на груди заклинательницы завороженно подняла голову и широко раскрыла свою пасть. Девица, выпростав руку из-под стола, достала маленькую склянку и окропила зубы змеи мутной красноватой жидкостью. Без сомнений, это был смертельный яд.
– Я долго живу в этом мире, – самодовольно сказал главарь, хлопнув ладонью по столу. – Долго живу, потому что я в девять лет положил на все писаные и неписаные законы Синего Алустрала. В тринадцать я создалсобственные законы. Они очень просты. И я следую им неотступно. Первый закон гласит: бойся сложного. Я могу поверить тебе, Ларт, сын Мидианга, и, быть может, могу помочь тебе разыскать регента. Возможно, это сулит хороший барыш. Но это очень опасно, потому что очень сложно. Я могу не поверить тебе, Никто, сын Никого, и тогда все станет еще сложнее. Ты приносишь только сложность, а я привык к простоте. Ты, пожалуй, прав в одном – мне нет смысла выдавать тебя Гамелинам. Мне есть смысл убить тебя и забыть о тебе навеки.
Змея покинула грудь заклинательницы и медленными извивами поползла к Герфегесту.
«О, сыть Хуммерова, уж лучше бы он выдал меня Хурру! – в отчаянии подумал Герфегест. – Так бы я, по крайней мере, остался жив!»
– Постой! – крикнул Герфегест. Ему не нужно было прикладывать усилий к тому, чтобы выглядеть испуганным. Он был действительно перепуган до смерти. – Постой! Ты не знаешь правды!
– Мои законы выше любой правды, – покачал головой главарь.
«Чересчур рассудительная бестия», – пронеслось в голове Герфегеста.
Змея неумолимо приближалась.
– Меня нельзя убивать! Я новый Хозяин Дома Гамелинов! Если вы меня сейчас убьете. Хозяйка доста» нет вас хоть из пасти Хуммера, и тогда.вы…
– А я – император Лан Красный Панцирь, – без тени иронии пожал плечами главарь. Конечно, чего ради ему верить какому-то оборванному проходимцу?
Ноги Герфегеста не были связаны. Тело Идущего Путем Ветра гибко, как сам Ветер. И, главное – в данном случае это, было даже хорошо – за его спиной был этот подлый столб, придающий ему отличную точку опоры. Нег видя другого выхода Герфегест извернулся ужом и, едва не вывихнув бедренные, суставы, быстро вынес обе ноги из-под стола. Венчая это со стороны несуразное движение своим логическим завершением, он пятками разбил обамасляных светильника.;