Сборник "Круг Земель"
Шрифт:
Шет оке Лагин снял бронзовую миндалину с Семенем Ветра со своей шеи. Ганфала. Этот старик тоже мечтал оказаться на его месте. Но не оказался. Так всегда случается с неудачниками.
Шет оке Лагин сделал шаг к кромке озера. Он может бросить Семя прямо сейчас. Но Шет не торопился. Когда вершатся судьбы мира, спешить не следует. Тем более что в запасе у него теперь было довольно много времени. В запасе у него была теперь целая вечность.
И потому Шет неспешно вложил Коготь Хуммера в ножны. Здесь не с кем более драться. Здесь некого более страшиться. Если какому-нибудь полоумному Гамелину придет в голову помешать Сиятельному князю, он попросту испепелит его взглядом. На каком бы берегу Озера он ни находился. Здесь нет для него достойных противников.
И обутая в кожаную сандалию правая нога Шета оке Лагина ступила на дно озера. Он должен войти в воду по пояс. Она жжется. Она ядовита. Она тяжела – но это уже не имеет никакого значения. Тело Сиятельного князя, защищенное силой Семени Ветра, не претерпит никакого ущерба.
Шет сделал шаг. И еще один. Теперь вода доставала ему до колен. Он открыл медальон и извлек Семя. Сколько жадных рук стремилось к нему. Сколько жизней.унесло оно. Но Шету не было дела до сентиментальных размышлений о сути Путей и Судеб.
А потому он бросил Семя Ветра в воды озера Перевоплощений, и уста его отверзлись для предвечного Наречия Хуммера.
Вода доставала ему до пояса, но Шет не чувствовал ее жгучих прикосновений к своему телу. Он не видел ничего вокруг – ибо закрыл глаза. Внешний мир больше не донимал его своей суетностью. Весь мир теперь сосредоточился внутри Сиятельного князя. Его разум заволокло бордовой пеленой – словно бы Великая Мать Тайа-Ароан накрыла его своим покрывалом. Да и внутри самого Шета оке Лагина теперь не осталось почти ничего, кроме пронзительных, словно биение раскаленной стали, и холодных, словно предвечный лед, слов, пробуждающих необоримую силу Семени Ветра.
13
Он стоял неподвижно, раскинув руки. Слова текли из его уст потоком, складываясь в стихи заклинаний. Его веки были полузакрыты. Серьга в его ухе сияла, словно утренняя звезда в чистом небе. Его пальцы слегка подрагивали.
В трех локтях от него вился крохотный водяной смерч. С каждым новым заклинанием он рос. Становился все больше и больше. Семя Ветра было принято водами Озера Перевоплощений, и это не сулило ровным счетом ничего хорошего.
– …И да воскреснет забытая мощь, неизреченная предками, отвергнутая потомками, – шептал Шет оке Лагин.
Губы его едва двигались, но Семя Ветра слышало его. Вот уже на месте воронки возник водяной столб, и Священный Остров Дагаат задрожал от самого основания до вершины Алмазного Гвоздя, словно бы сотрясаемый землетрясением. Но Шет лишь улыбнулся. Это значило лишь одно: все идет так, как должно идти.
– …и да исполнятся пророчества, явные и неявные, я да услышит меня, попирающего ныне обе половины Круга Земель, все и вся…
Но на сей раз Шету не случилось завершить заклинание – мощная и уродливая когтистая лапа вонзилась ему в плечо. Но Шет не сразу открыл глаза. Он все еще был полностью поглощен Наречием Хуммера.
И только когда огромный нетопырь потащил его на берег Озера Перевоплощений, словно коршун цыпленка, с губ Шета оке Лагина перестали слетать слова на Истинном Наречии Хуммера, чтобы уступить место одному-единственному имени, сказанному на языке людей. На языке Харрены.
– Элиен? – в полнейшем недоумении проговорил Шет оке Лагин.
14
– Остановись, любезный брат мой! – прогремел голос Белого Кузнеца Гаиллириса, владетеля Орина, Элиена Тремгора, когда он спрыгнул со спины Нетопыря Хегуру и направился к сидящему на траве Шет оке Лагину.
– Не лезь не в свое дело, харренский выскочка, – бессильно прохрипел Шет оке Лагин, предпринимая отчаянную попытку подняться на ноги и выхватить из ножен Коготь Хуммера.
Элиен был мощен, словно молодой кедр. В его руках был обнаженный меч. В его глазах – решимость и несгибаемая воля. Его скулы были гладко выбриты. «Где это он успел? – промелькнуло в голове у Шета оке Лагина, – на спине у нетопыря, что ли, брился?»
– Если ты отказываешься величать меня братом, назову тебя твоим истинным именем. Длань, Чресла и Уста Хуммера. И повторю. Останови Семя Ветра, Ок-танг Урайн! – сказал Элиен, и в его глазах блеснули искры ненависти.
Неожиданно для самого себя Шет оке Лагин расхохотался. Этот человек прилетел сюда верхом на нетопыре. Словно старый ведьмак или грютский военачальник Аганна. И он, этот комедиант, предлагает ему. Сиятельному князю, остановить Семя Ветра! Зачем? Если ему нужно остановить его, пусть попробует сделать это сам. Это не так сложно, как может показаться.
Хохоча, словно буйнопомешанный, Шет оке Лагин указал Элиену в сторону скромного, но все набирающего и набирающего силу водяного смерча, который уже захватил своими крыльями треть Озера Перевоплощений. Остановить Семя Ветра – что может быть глупее? И изумруд в правом ухе Шета оке Лагина засиял еще ярче. Пусть попробует. Он не будет мешать ему, пускай…
Шет оке Лагин снова сел на траву. Похоже, Коготь Хуммера ему не понадобится. Все разрешится само собой.
– Тогда я сделаю это сам, – бесстрастно сказал Элиен.
Земля под его ногами вновь задрожала. Откуда-то сверху посыпались остатки хрустального купола. Скалы пошли трещинами. Жуткий, утробный гул стал прорываться изо всех отверстий и провалов, которыми вдруг разверзлись берега озера. Похоже, тот чудовищный шторм, что разбушевался на море, теперь грозил захватить и саму сушу. Дагаат уходил под воду. Наречие Хуммера вошло в уста Элиена. Шет оке Лагин не знал, как остановить разрушение мира. Не знал, как остановить яростное совокупление стихий. Не знал этого и Октанг Урайн, овладевший телом Шета. Но то, что туманно для одних, ясно другим. Так всегда. Элиен, сын Тремгора из Ласара, преемник Леворго, Элиен, новый хранитель Шара, знал нужные слова, и он произнес их.
15
Казалось бы, не произошло ничего примечательного. Водоворот, в котором вращалось Семя Ветра, не исчез. Земля по-прежнему стонала и тряслась. Трещины ползли по ней. Ветер завывал, бросая в лицо Шета, который по-прежнему сидел на траве у берега, соленые брызги. Внешний мир остался таким же.
Но Шет оке Лагин, Единый в Двух Душах, понял, что слова Элиена достигли цели и биение стихий прекратилось.
Это означало, что нечеловеческим усилием воли Элиену удалось то, в саму возможность чего Шет оке Лагин не верил.