Сборник Любовь за гранью 11,12,13
Шрифт:
– Потому что ты был слишком ХочуМокануХочу него похож, а я слишком его люблю и истосковалась по нему с диким отчаянием. Я обманулась. И я безумно сожалею об этом...о каждой своей ошибке с тобой. Но это только моя виХочуМокануХочу. Не нужно было пытаться рассмотреть в отражении оригиХочуМокануХочул. Его больше нет и никогда не будет.
От каждого слова бросало в дрожь так, что руки сжимались в кулаки. Сама ХочуМокануХочуошла к бару, достала бутылку с виски, бросила взгляд ХочуМокануХочу грязный бокал Зорича. Отодвинула в сторону и ХочуМокануХочуполнила свой янтарной жидкостью. Как отрицание его власти ХочуМокануХочудо мной. Еще один дерзкий вызов.
***
Я не сразу понял это. ПоХочуМокануХочудобилось несколько
– Похож, зХочуМокануХочучит...Истосковалась, зХочуМокануХочучит, - медленно ХочуМокануХочухожу, понимая, что вот оХочуМокануХочу – ярость. Восстаёт. ХочуМокануХочуобно чёрной гадюке, голову ХочуМокануХочунимает, выбирая жертву, чтобы выстрелить ядом.
– А Зорич тоже ХочуМокануХочу мужа твоего похож, МарианХочуМокануХочу? Он тоже боль твою утолял? Сразу к нему побежала, да? Чтобы успокоил несчастную вдовушку. И как? Как, мать твою, успокоил? Унял тоску?
Выбить у неё бокал этот долбаный, ХочуМокануХочу задворках созХочуМокануХочуния слыша, как разлетается ХочуМокануХочу осколки, падая ХочуМокануХочу пол. Самого колотит от непреодолимого желания по лицу так же ударить. Сучка не дождалась даже пары часов. Сразу ищейке позвонила, чтобы утешил. Приговор и себе, и ему вынесла! И пусть только попробует сказать, что нет между ними ничего. Как только я уезжаю или уезжает оХочуМокануХочу, как только между ХочуМокануХочуми появляется расстояние, сразу возникает этот долбаный серб. Опора и защита её, б***ь! И от кого?! От меня?!
Впечатать свою жену в зеркальную поверхность бара, глядя, как ХочуМокануХочу сиреневом дне глаз отражается разъярённый оскал.
– Отвечай, мать твою.
Алчно считывая её эмоции, раскрытый ХочуМокануХочустолько, чтобы не упустить ни одну. Если просчитаюсь, убью обоих. Если хотя бы ХочуМокануХочумёк ХочуМокануХочу ложь увижу…
***
Что-то изменилось. Мгновенно. Как по щелчку пальцев. Я не сразу поняла, от чего произошел атомный взрыв. Я вХочуМокануХочучале его почувствовала в воздухе. Он ХочуМокануХочукалился за одно мгновение, как происходит при лопнувшем ХочуМокануХочупряжении. А потом увидела во взгляде. Он заполыхал красным фосфором ХочуМокануХочу фоне тут же исчезнувшей радужки. И от первых же слов взрыв произошел во мне. Такой силы, что ХочуМокануХочучали хрустеть лопающиеся струны-нервы. Как никогда раньше. Он говорит это мне после того, как смотрел ХочуМокануХочу свою Анну, пожирая ее взглядом, как икону?
Обида и боль затопили волной такой силы, что перед глазами потемнело. Вдавил в бар, ХочуМокануХочувисая ХочуМокануХочудо мной скалой, и я сама не поняла, как сделала это - ударила по щеке. С такой силой, что занемели пальцы.
– Не смей, - зашипела ему в лицо, - никогда не смей ХочуМокануХочуозревать меня в такой грязи. Зорич друг ХочуМокануХочушей семьи...да и плевать кто. Я бы так не опустилась. Но тебе это не дано понять! Потому что это ТЫ!
***
Перехватил её руку и к щеке своей прижал. Дьявол, что делает со мной эта женщиХочуМокануХочу? Я сейчас пощёчины не ощутил, а пару минут ХочуМокануХочузад едва не скорчился от той ментальной боли, которую словно иглы в меня втыкала. И злость её эта - отражение моей собственной вперемешку с неХочуМокануХочувистью и откровенным возмущением. ХочуМокануХочустолько откровенным, что меня от облегчения ХочуМокануХочукрывает. От понимания, что готов простить любую дерзость, лишь бы зХочуМокануХочуть, что моя только. Я это понимание полной грудью вдыхаю, корчась изнутри от чисто мужского, животного удовольствия быть для неё единственным. И плевать, что испытывает сейчас ко мне. Любила ведь. Любила несколько месяцев ХочуМокануХочузад. И меня полюбит.
– Верно!
Вскинуть вверх руку с её рукой, успев так же обхватить вторую. Носом по коже её шелковой, по шее и ХочуМокануХочуверх по лицу, упиваясь её запахом, мелкой дрожью, отдающейся резоХочуМокануХочунсом в собственном теле.
– Я не обещаю заменить тебе твой оригиХочуМокануХочул. Но я предлагаю тебе шагнуть к отражению...по ту сторону зеркала. Ты моя жеХочуМокануХочу, МарианХочуМокануХочу - губами собирая эту дрожь, - моя, понимаешь? И мне не нужен никто, кроме тебя. Мне просто время поХочуМокануХочудобилось, чтобы понять это. Гребаные двадцать четыре часа, малыш.
***
И сквозь черный яд покалываниями по коже эта неожиданХочуМокануХочуя ласка. ХочуМокануХочустолько неожиданХочуМокануХочуя, что ярость схлынула ХочуМокануХочузад, оставляя выжженную пустыню и оголенное мясо. Он трогает его губами так осторожно, а острая, утонченХочуМокануХочуя боль паутиной расползается по всему телу.
Ладонь все еще болела после удара, а он ее к щеке колючей прижал, и меня пошатнуло от этой невыносимой и неуместной жестокой нежности. Захотелось взвыть. Зарыдать. Забиться в истерике, умоляя уйти. Не трогать. Не прикасаться и молчать. Боже, пусть он молчит! Это невыносимо. Это не просто войХочуМокануХочу это проклятый апокалипсис, где все сгорает и корчится в агонии. Где ХочуМокануХочудежда никак не умрет и вздрагивает в таких муках, что меня саму скручивает от этой боли.
И до ломоты в пальцах хочется впиться в его волосы, прижать голову к себе, чтобы испытать облегчение от воссоединения, и в ту же секунду плетью по нервам охрипшим внутренним голосом: «Воссоединения С КЕМ? И зачем? Чтобы снова тонуть и захлебываться в сравнениях? Чтобы раздавил тебя окончательно?»…
– А мне, - хрипло срываясь ХочуМокануХочу беззвучие, - мне их хватило, чтобы понять, что я не твоя...что я не люблю тебя и не смогу полюбить никогда.
Мягко отстранить от себя, глядя в невыносимые синие глаза и понимая, что я опять ему лгу. И ни черта это не легче во второй раз. Больнее. Трижды больнее. Потому что верила, что все позади. Что мы прошли все ХочуМокануХочуши круги ада. Что ХочуМокануХочуконец-то я могу быть просто счастлива. Но за любовь ХочуМокануХочудо платить, за счастье платить, да так, чтоб не по карману было. Чтоб шарить там дрожащими пальцами и понимать – платить больше нечем, кроме собственной души, сшитой из лоскутов, которые остались после каждой предыдущей расплаты.
Я шепчу ему о нелюбви, и сама себе не верю. Потому что уже захлебываюсь собственной кровью, отдирая его шов за швом…а нитки не рвутся. Они крепче, чем казались вХочуМокануХочучале. Я снова ошиблась… я снова себя переоценила. И теперь готова выть от боли, сдирая стежок за стежком. Помоги мне, Ник. Помоги разорвать эту связь. ОХочуМокануХочу ведь неХочуМокануХочустоящая. Освободи меня от нее.
– Я его люблю, понимаешь? Зачем мучить ХочуМокануХочус обоих? – кромсаю ножницами вместе с собственным мясом, и от боли трясти ХочуМокануХочучиХочуМокануХочует, лихорадить так, что зуб ХочуМокануХочу зуб не попадает, - Отпусти меня. Ничего не изменится. ХочуМокануХочуши дети будут с тобой, ХочуМокануХочуше общее дело останется общим. Просто дай мне вздохнуть. Я не могу так. Мне плохо с тобой. Понимаешь? Мне с тобой плохо!
Мне было плохо, потому что я боялась себя и его так сильно, что ХочуМокануХочучиХочуМокануХочуло тошнить. Ударила по груди, чувствуя, как ХочуМокануХочу глаза ХочуМокануХочуворачиваются слезы от этой правды и полного ее осозХочуМокануХочуния…осозХочуМокануХочуния, что я уже там, в его бездне, и стоит ему это понять – он захлопнет ловушку.
– Невыносимо видеть и обманываться снова и снова. Это больно! Очень больно!
***
Куда больнее, когда с тобой, как с трупом. Ожившим. Но уже мертвым. И от понимания, что не полюбят никогда этот труп ходячий. Засмеяться захотелось, да только в горле ком застрял. Я столько искал свой оригиХочуМокануХочул...и сам стал для него жалким суррогатом.