Сборник "Один плюс один"
Шрифт:
Часто, во время бесконечных ночных дежурств в отделении, когда, как ни странно, ничего серьезного не происходит - что бы ни писали в прессе об "обострении криминогенной обстановки" - я вспоминаю эту встречу на глухом полустанке. Неподдельную радость, которую успел прочесть в желтых тигриных глазах, и мощное гибкое тело, мелькнувшее в воздухе…
Неужели тайна превращений была разгадана и вновь утеряна вместе с этим человеком… оборотнем?
Может быть, он еще объявится?
Хотя вряд ли.
Я бы на его месте не вернулся.
И в такие моменты мне хочется выть от тоски, выть на полную, равнодушную к нам, людям, луну.
Как равнодушны были к нему все мы.
Люди.
И лишь где-то на самом дне бездонной пустоты внутри меня теплится маленький огонек надежды…
1987, 1995 г.г.
ТОЧКА ОПОРЫ
Я оттуда, где реки водою полны,
Где пшеница в полях колосится всегда.
Там все люди имеют, что надобно им.
Но зачем я оттуда вернулся сюда?
(«Марсианский пейзаж», группа UFO. Пер. с англ.)
Игорь Симанков в очередной раз взглянул на часы. Без двадцати девять. Пора было выходить. На ходу дожевывая бутерброд с сыром, он сунул ноги в растоптанные львовские кроссовки на финской подошве, проверил, с собой ли пропуск, подхватил стоящий в прихожей "дипломат" и хлопнул дверью. Каждый раз ему казалось, что он опаздывает, и каждый раз он приходил за четыре минуты до звонка. Вот и сейчас Симанков спешил, хотя знал, что успеет вовремя. А купить сигарет все равно не успеет.
Правду говорят, что понедельник - день тяжелый. И что он начинается в субботу - потому что уже в субботу начинаешь с тоской думать, что в понедельник - снова на работу. Симанков не был лентяем или тупицей - он был вполне грамотным инженером, и работать он хотел - именно работать, а не создавать видимость, как почти все в его организации. То есть что-то эти люди все-таки делали, но результаты их труда потом аккуратно подшивались в папки, складывались на полки, пылились там лет десять или больше и в конце концов сдавались в макулатуру более молодыми и предприимчивыми сотрудниками.
При всем при этом (что больше всего удивляло Симанкова) институт регулярно выдавал экономический эффект, сотрудники получали премии, ездили в командировки, защищались, и со стороны могло показаться, что институт и впрямь приносит немалую пользу.
Но Симанков-то знал, что это не так. Знали и другие, но молчали. И Симанков молчал.
Игорь свернул за угол, поднялся по ступенькам и толкнул дверь, на ходу доставая пропуск. На часах было без четырех девять. Как обычно. Он показал вахтеру пропуск и не останавливаясь прошел через проходную. Вахтер посмотрел на Симанкова с таким видом, будто он, Симанков, являлся шпионом иностранной разведки, и вахтер это знал, но не имел доказательств, чтобы тут же его арестовать. Впрочем, он на всех так смотрел. Кроме директора. На директора вахтер смотрел, как на шпиона, только со спины. А при встрече вскакивал и отдавал честь. А директор всякий раз добродушно хлопал вахтера по плечу и шел дальше.
Симанков поднялся на третий этаж, расписался в журнале, поздоровался с сотрудниками и уселся за свой стол. Прозвенел звонок. Рабочий день начался.
На столе лежала записка от шефа. Шеф уехал на неделю в командировку и на это время оставил Симанкову задание. Задание выглядело пустяковым - два дня работы, не больше. А потом до конца недели опять окажется нечего делать.
Игорь со вздохом достал последнюю оставшуюся в пачке сигарету и отправился курить. Он неоднократно пытался бросить, но в институте некурящие были обречены на вымирание - от скуки.
…Симанков в последний раз затянулся, метко бросил окурок в урну и поплелся обратно на третий этаж, мимо таблички с перечеркнутой сигаретой. На душе скребли кошки, работать не хотелось.
"Задание ерундовое, шефа нет, времени вагон, - думал он, снова усаживаясь за свой стол.
– Можно часик и Саймака почитать. Как раз с собой прихватил. Как чувствовал, что шеф куда-нибудь умотает."
Игорь открыл "дипломат", достал оттуда аккуратно завернутый в газету небольшой томик, забаррикадировался тремя толстыми томами "Пособия по инженерной деятельности" Д. Н. Дубоглавского и раскрыл книгу.
Это чувство овладевало им всякий раз, когда он открывал новую книгу. Не чувство даже, а радостное предчувствие чего-то нового, неизведанного, захватывающего; того, чего в реальной жизни не бывает. А зря. Зря не бывает. Симанкова вдруг охватило непреодолимое желание очутиться где-нибудь за тридевять земель отсюда, в какой-нибудь сказочной стране, где все не так, как здесь. Где еще не перевелись благородные рыцари, прекрасные дамы, мудрые волшебники, бородатые пираты с ножами в зубах, космические пришельцы, великие ученые, гениальные сыщики и другие персонажи, которые на сегодняшний день в природе вымерли, а встречаются только в книгах. И где нет столов, заваленных бумагами, пыльных томов в шкафах и безнадежной канцелярской скуки.
В комнате что-то вспыхнуло. Все вокруг озарилось теплым розовым светом.
"Озонатор, что ли, опять барахлит?" - мимоходом подумал Симанков.
Свечение начало меркнуть. Игорь хотел обернуться, но вдруг почувствовал, что этого делать никак нельзя.
"А ведь это не озонатор! Это…" - додумать он не успел. Свечение мгновенно усилилось, раздался громкий треск, как от высоковольтного разряда, и все вокруг померкло…
…Симанков пришел в себя почти сразу. Обнаружил, что сидит на песке, и с интересом огляделся по сторонам. Пустыня, что ли? Похоже на то. Во всяком случае, вокруг сплошной песок, один песок, и ничего, кроме песка.
Вот только песок был голубым. А небо над головой - зеленоватым.
Игорь почти не удивился: ждал чего-нибудь подобного. Он понял это еще тогда, когда по комнате распространился мягкий розовый свет. Он оказался там, куда и хотел попасть. На другой планете, в ином измерении, в параллельном мире - какая разница? ЭТО - произошло! Свершилось! Теперь у него будет другая жизнь, полная приключений и опасностей, о которых он всегда мечтал.
Игорь улыбался все шире и шире по мере того, как до него доходила суть произошедшего. Наконец он вскочил и издал крик птеродактиля, впервые увидевшего паровоз - здесь его не связывали никакие условности.