Сборник "Один плюс один"
Шрифт:
– Вижу. Плохо дело. Быстро все на второй этаж!
Хватаем рюкзаки и вихрем взлетаем наверх. Броня чуть замешкалась, но мы с Олегом втащили ее за руки. Успели! Даже все вещи забрали.
Марево подобралось уже вплотную. Оно, как вода, струилось под окнами, а мы смотрели на него сверху. Неприятное ощущение - может, ничего страшного, а, может, это смертельно. Ничего неизвестно!
Марево тонкими прядями вползло в дверной проем и за несколько минут заполнило весь первый этаж. К счастью, выше полутора метров над землей оно не поднималось. Струи марева, казалось, просачивались сквозь стены, и все оно, как поток, текло куда-то сквозь дом, на втором этаже которого мы засели.
Исчезло оно так же быстро, как и появилось; последние струи чуть светящейся, колеблющейся субстанции выпозли из дома и втянулись в удалявшееся облако. Вскоре оно совсем исчезло из виду.
Только тогда мы с облегчением вздохнули. Пронесло!
– Мы с Ларисой спустимся вниз, посмотрим, что там, - спокойно сказала Дина, поудобнее перехватывая автомат с подствольником.
Обе, осторожно ступая по скрипучим ступеням, скрылись внизу.
Через пару минут мы увидели, как Лариса вышла из дома, осмотрелась по сторонам, оглянулась на нас и, уже не оборачиваясь, зашагала прочь.
– Стой! Ты куда?! Назад!
– крикнул Олег. Но Лариса продолжала удаляться, так ни разу и не обернувшись.
По ступенькам, дробно стуча каблуками, взбежела Дина.
– Что случилось?
– Ты куда Лариску одну отпустила?
– Никуда. Она здесь. Сейчас поднимется.
Действительно, через минуту появилась Лариса.
– Что там?
– Мне стало страшно - словно какая-то стена, барьер из страха - стоит на дороге и не пускает. Я вернулась.
– А это тогда кто?
– Андрей указал на удаляющуюся фигуру.
– Не знаю…
– Двойники, - отчетливо сказал Глеб.
Андрей поднял винтовку.
– С ума сошел?! Не стреляй!
– я схватил ствол винтовки и отвел вниз.
– Но ведь Лариска здесь! Это двойник! Чужой!
– Все равно. А если он… она тоже человек?
Андрей нехотя опустил винтовку. Вскоре Ларискин двойник скрылся во вновь объявившемся тумане.
– Ладно, давайте думать. Итак, что мы имеем? Чудовища - раз, оружие - два, двойники - три. Марево можно пока в расчет не принимать - мы все равно не знаем, что это такое. Да, и барьеры из страха - в тетради о них тоже есть.
– И еще стрельба по своим, как под гипнозом, - добавил я.
– Да, и это тоже. Теперь посмотрим, что получается. По-моему, здесь имеет место быть избирательная материализация чувственных образов.
– А попроще нельзя?
– взмолилась Кристина.
– Попробую. Когда мы сюда шли, мы подсознательно чего-то опасались - не даром здешние места пользуются дурной репутацией.
– Да, согласен.
– Так вот, в каждом из нас сидел страх, и в какой-то момент этот коллективный страх материализовался в первого монстра. Но тут же у всех появилось сильнейшее желание спастись, и оно пересилило - Дима сжег монстра бластером. Кстати, о бластере. Он появился в момент, когда был жизненно необходим - его материализовала концентрация желания и воли.
– Да, вроде, похоже, - согласился Глеб.
– Вот с двойниками и "гипнозом" Глеба сложнее, - продолжал Олег.
– Похоже, над нами проводят эксперимент. Эксперимент на выживание. Вернее, на человечность. Вот вам примеры: они отключают сознание Глеба и используют его, как автомат. Глеб стреляет в Диму, но, заметьте, не попадает! Если б нас действительно хотели убить, то не стали бы пользоваться такими странными и ненадежными способами. Убить человека можно куда проще и эффективнее. Но это не входило в их планы. По крайней мере - пока. Они ставили эксперимент, и Дима в данном случае играл роль подопытного. Станет он стрелять в Глеба, или нет? Дима не стал, и выиграл - оба остались живы. В то же время от них отделяются двойники и приходят обстреливать нас - заметьте, опять ни в кого не попадая. Мы делаем то же самое - стреляем, чтобы их отпугнуть. Они уходят. Кстати, если бы мы убили тех двойников, то настоящие Глеб и Дима скорее всего погибли. Скажем, их сожрал бы монстр. Но все заканчивается благополучно - все живы, монстр уничтожен.
– А барьер страха?
– спросила Броня.
– Эксперимент не окончен. Барьер нужен, чтобы мы не ушли. Должно произойти что-то еще. Но помните: главное - человечность. Если мы окажемся достаточно гуманными - мы выберемся отсюда; если же нет… Сами понимаете.
– Да, но если они (кстати, кто - они?) ставят эксперимент, то при чем здесь материализация страхов и оружие?
– Точно не скажу, но, думаю, это создает критическую ситуацию, в которой должны проявиться наши истинные качества. Они просто нагнетают напряженность. А вот кто они - не знаю. Можете считать их пришельцами, хотя лично я не стал бы спешить с подобным предположением.
– Если не пришельцы - то кто?
– Я же сказал - не знаю! Я вам излагаю рабочую гипотезу, а вы требуете ответов на все вопросы. Что думал, то и сказал. Может, я неправ. Подозреваю - скоро узнаем.
– Да, оставаться гуманистом, когда у тебя в руках бластер, а вокруг - монстры, довольно трудно, - заметил я.
– Вот именно. Это они и хотят проверить. По крайней мере, я так считаю.
– Двойники, - бесцветным голосом сообщил Андрюша.
Все разом замолчали. Действительно, из тумана выходили человеческие фигуры, приближаясь к нам. Их было восемь, как и нас. Вон Лариса, Дина, Олег, Глеб, Кристина, Андрей, Броня, - а вот и я сам, с точно таким же, как у меня, бластером. Двойники медленно приближались. Дойдя до какой-то невидимой черты, они одновременно остановились и подняли оружие. Я видел черную дырку ствола. Ствол был направлен мне прямо в лоб. Я инстинктивно отшатнулся в сторону, но ствол качнулся вслед за мной. На лбу у меня выступил холодный пот, рука судорожно нащупывала рукоятку бластера.
– Не стрелять, - тихо сказал Олег.
– А если они… - Кристина не закончила, судорожно сжимая обеими руками рукоятку пистолета.
– Не должны, - но в голосе Олега не было уверенности.
Вот он, последний эксперимент. Нет, стрелять действительно нельзя - и даже не потому, что мы у них на мушке. Это же мы сами!
– понял вдруг я.
– Наши зеркальные отражения. Если выстрелю я - выстрелит и мое отражение. Я убью сам себя!
Но бластер уже в руке, палец застыл на спуске. Вот она, самая изощренная ловушка! Оружие, казалось, сулившее возможность выбраться, обратилось теперь против нас. Очень трудно не выстрелить, когда в тебя целятся. Удержатся ли они? И, самое главное, удержимся ли мы?
…Краем глаза я успел заметить, как палец Андрюши, лежавший на спуске, начал выбирать слабину крючка. Забыв о своем двойнике, я рванулся к нему, хотя и понимал - не успею. Но успел не я. Сверкающим полукругом мелькнуло лезвие меча, и отрубленный ствол винтовки со стуком упал на землю.
На мгновение все мы застыли в оцепенении, уставившись друг на друга, а потом как-то разом обернулись к окнам.
Двойники исчезли. Вместо них сквозь редеющий туман начала вырисовываться железнодорожная насыпь. Она оказалась совсем рядом - за пять минут дойти можно.