Сборник Поход «Челюскина»

Коллектив авторов

Уже последняя ночь была тревожной из-за частых сжатий и сильного торошения льда. 13 февраля в 13 часов 30 минут внезапным сильным напором разорвало левый борт на большом протяжении от носового трюма до машинного отделения. Одновременно лопнули трубы паропровода, что лишило возможности пустить водоотливные средства, бесполезные впрочем ввиду величины течи.

Через два часа все было кончено. За эти два часа организованно, без единого проявления паники, выгружены на лед давно подготовленный аварийный запас продовольствия, палатки, спальные мешки, самолет и радио. Выгрузка продолжалась до того момента, когда нос судна уже погрузился под воду. Руководители экипажа и экспедиции сошли с парохода последними, за несколько

секунд до полного погружения.

Пытаясь сойти, с судна, погиб завхоз Могилевич. Он был придавлен бревном и увлечен в воду.

Начальник экспедиции ШМИДТ[330]

Геодезист Я. Гаккель. При каких обстоятельствах погиб корабль

Все изменения, происходившие в течение зимы в окружающих «Челюскина» льдах, получили потом известное значение; каждая новая трещина, старая или тем более новая, отразилась на сжатии 13 февраля. Поэтому интересно проследить за подвижками и перегруппировками льдов за период, предшествовавший гибели «Челюскина».

Исходный момент — 1 декабря, когда при семибалльном юго-восточном ветре треснул лед на месте стоянки судна. Трещина быстро превратилась в большое разводье. Производившаяся в это время на судне перегрузка угля была немедленно прекращена, и все силы были брошены на погрузку продовольствия, палаток и снаряжения, выгруженных на лед еще в ночь на 26 ноября, во время первого сильного сжатия.

Как только весь груз был поднят на палубу, машина заработала, и «Челюскин» пошел вдоль широкого разводья, надеясь выйти из злополучного ледяного поля. После двухдневного маневрирования, [331] когда оказалось, что из плена не выйти и разводье начинает постепенно закрываться, капитан, выбрав наиболее безопасное место в смыкающихся льдах, поставил «Челюскина» на новую стоянку, в двух милях к юго-западу от прежней.

«Челюскин» находился в очень опасном положении: если бы произошло сжатие, судно уже тогда неминуемо было бы раздавлено.

Разводье, образовавшееся 1 декабря, скоро закрылось, оставив на неровностях снова сошедшихся полей замкнутые полыньи, быстро затянувшиеся молодым льдом. Понятно, эта зона закрывшегося громадного разводья, замерзшая так поздно, была слабым местом, и 4 января вблизи судна появилась трещина, по которой уже на следующий день началось сжатие, продолжавшееся порывами три дня (смотри рисунок на стр. 333, обозначение 1).7 января оно [332] достигло наибольшей за эти дни силы. Гряда торосов не дошла до кормы парохода всего лишь семь-восемь метров. Лед под кормой сильно растрескался. Наиболее опасная трещина прошла вдоль всего судна (смотри рисунок, обозначение 2).

С четырех часов утра 8 января было слышно потрескивание. Начался отжим льдов. Трещина, проходившая параллельно судну, скоро начала раскрываться. Лед стал постепенно отходить от правого борта. К двум часам дня трещина была шириной в два с половиной метра, потом снова стала закрываться. В семь часов вечера ширина трещины была всего полметра, а через два часа она сомкнулась, и началось сжатие. Так как это сжатие тоже не было сильным, «Челюскин» остался невредим.

Вообще самое невыгодное положение судна, когда трещина проходит вдоль него; на стыке двух полей при сильном давлении их друг на друга лед обламывается по трещине и нагромождается целыми грядами торосов.

В течение остальных дней января заметных подвижек льдов не было. Этот период был совершенно спокойным для судна. Однако наличие трещины, хотя и сразу же замерзшей, не гарантировало от всяких неприятных неожиданностей, которые могли наступить в любой момент изменения направления или скорости ветра.

2 и 3 февраля при отжимных ветрах вокруг парохода, в некотором от него отдалении, появилось много разводий

и трещин. Одна из них прошла в сторону от правого борта (смотри рисунок, обозначение 3). Самое близкое разводье было в полумиле к северу от стоянки «Челюскина». 9 февраля, когда переменился ветер, эти разводья снова закрылись, и образовавшийся в них молодой лед заторосился.

Таким образом ледовая обстановка ко дню катастрофы была достаточно тревожной. Вокруг судна были свежие трещины, едва [334] скрепленные молодым льдом, и заторошенные разводья. Под кормой — раздробленный и сравнительно легко смерзшийся лед.

Накануне катастрофы с утра, как и в предыдущие дни, дул северо-северо-западный ветер силой в три балла. Дрейф, прекратившийся еще четыре дня назад, не возобновлялся до восьми часов. Началом для него послужил ветер, перешедший в северный. Его сила к вечеру возросла до шести баллов. В девять часов вечера скорость дрейфа при уже переменившемся северо-северо-восточном ветре достигла одной трети мили в час. Часа через два справа от борта (смотри рисунок, обозначение 3) и под носом судна лед лопнул по старым трещинам.

13 февраля дрейф продолжался, замедляясь до одной десятой мили в час. Ветер крепчал. Положение становилось тревожным. В 13 часов «Челюскин» содрогнулся от сильного удара. Дрейф хотя и ослабел, но еще продолжался. В слабом месте, в полумиле к северу от судна, началось сильное торошение. На месте полыньи, открывшейся 10 дней назад и смятой лишь 9 февраля, быстро нагромождались торосы невиданных еще нами размеров.

Поле, находившееся слева от судна (смотри рисунок, обозначение 5), все уменьшалось за счет нагромождавшихся друг на друга громадных глыб льда (смотри рисунок, обозначение 6). Гряда торосов высотой в шесть метров с грохотом, заглушаемым свистом ветра, приближалась к беспомощному судну. Ей оставалось до «Челюскина» менее ста метров, когда через 20 минут после первого толчка внезапно дрейф прекратился и лед, находившийся справа от судна (смотри рисунок, обозначение 7), остановился. Зато слева лед продолжал двигаться (смотри рисунок, обозначение 13),отходя по носовой трещине (смотри рисунок, обозначение 8), образовавшейся еще 7 января и возобновившейся прошедшей ночью.

Сначала судно тоже подалось назад, скользя правым бортом по неподвижной части льда, поднимая кормой сильно раздробленный предыдущими сжатиями лед. Вдоль всего левого борта лед выпирало наверх. С правого борта, наоборот, лед подминался судном (смотри рисунок, обозначение 4).

Судно, подаваясь назад, смягчало напор льдов, оказывало еще сопротивление неудержимому натиску. Но как только через 10 минут корма уперлась в прочный лед, судно было мгновенно смято. При давлении льда на подводную часть судна обшивка левого борта не выдержала растяжения, и в надводной части борт разорвало более чем на 30 метров. Длинная брешь прошла по стыку листов, [335] сорвав заклепки. Местами лопнули и сами листы. Вслед за этим был прорван левый борт и в подводной части судна; вскрылись второй трюм (смотри рисунок, обозначение 9), бункер (смотри рисунок, обозначение 10),котельное и машинное отделения (смотри рисунок, обозначение 11).Вода и обломки льда стали быстро заполнять судно.

В половине третьего, когда исковерканный «Челюскин» уже постепенно погружался в воду, наступило новое сжатие, увеличившее имевшиеся уже пробоины и разорвавшее борт у первого трюма (смотри рисунок, обозначение 12).

Сделав свое дело, льды остановились. Величина пробоины достигла 45 метров (смотри рисунок, обозначение 14).После этого погружение пошло очень быстро. Стиснутый еще льдами, «Челюскин» опускался рывками. Наконец в четыре часа, высоко задрав корму, «Челюскин» стремительно пошел ко дну. [336]