Сборник Попаданец
Шрифт:
Братья Самли действительно были где-то в Роне, они еще летом уехали сюда, правда, об их намерениях я доподлинно не знал, но вот и Нуггет тоже. Он побледнел, лоб покрыла испарина, да, Когдейр мог быть подлым и опасным на поле боя, но вот как бы ему помогло это на дуэли? А дуэлянт из него, похоже, еще тот, это ж надо было додуматься — прийти мальчишку задирать.
Нуггет молча вскочил, покидая меня. К этому субчику у меня будет отдельный разговор, есть у меня долг перед мамой Ишей и стариком Охтой, и этот долг я когда-нибудь предъявлю мелкому гаду с лихвой.
Подошло время для подарков, бароны каждый на свой лад и в зависимости от своего благосостояния пытались выделиться, даря графу де Мирту
Когда пришла моя очередь, к графу Паскалю в кабинет ввалились всей толпой, о моем подарке были все наслышаны, кто ждал со скептицизмом, кто с интересом, а вот сам граф, похоже, был доволен по-настоящему.
Еще бы, все эргономично и в то же время создавало образ богатого убранства из-за многочисленных узоров, выполненных по моим эскизам. Я не поскупился, захватив и простые резные панели, закрепленные теперь на стенах, каменный саркофаг приобрел уют и тепло, а уж про мягкую мебель и говорить не стоит, барышни охали и вздыхали, пробуя диван и кресла, обитые кожаными вставками и дорогим бархатом. Массивный стол с ящиками под ключ, кресло, в котором жить можно, — все это произвело должное впечатление! Не говоря уже о втором дне в ящиках и маленьком секрете в столе, куда мог поместиться хороший кувшинчик с вином, и никто не узнает. Это я уже показывал графу потом, не при посторонних.
Сейчас же я, пока все в сборе, продемонстрировал другое чудо — изготовленное в человеческий рост зеркало, чем вызвал сначала испуг у окружающих, а потом единовременный возглас присутствующих в комнате дам:
— Дорогой, нам нужно такое!
— Папа, купи!
— Милый, мне нужно два!
А уж на беднягу Кемгербальда вообще все мужики смотрели с жалостью, его женский батальон взвыл, так что окна затряслись во дворце. Я был горд тем, что смог выпендриться больше всех, да и прекрасный пол мне теперь такую рекламу даст, ого-го!
Дальше мы были вынуждены мужским коллективом отправляться назад, в каминную, так как из-за зеркала в кабинете графа был полный аншлаг, дамы, кажется, даже не заметили нашего отсутствия. Бедные, сколько лет они мучились, вглядываясь в серебряные или медные диски, начищенные до блеска, пытаясь в искаженном отражении поправить локоны, а тут такое чудо. Требую себе памятник при жизни, а что, имею право!
В каминной граф уже при помощи своего управляющего, лэра Августа Моствела, принимал от нас звонкую монету, ведя учет в большом гроссбухе. Здесь уже были финансы и скукотень, верные вассалы выплачивали долг. Расходились уже за полночь, один я отказался от комнат во дворце, взбираясь на своего Уголька и собираясь ехать на ночь глядя в снятое подворье. Я был рад, дела улажены, себя показал, можно было завтра и домой отправляться, здесь меня больше ничего не держит.
Но уехать следующим утром не получилось: граф, видимо, под давлением женщин решил задержать меня, пригласив в полдень на обед, а отказать ему я не мог, хорошим расположением сюзеренов не разбрасываются.
До обеда просто провалялся в постели, читая литературу, скачанную из библиотеки Дако. Все-таки удобная вещь, не то что бумажный кирпич в руке держать, а уж мой «Мак» так и подавно, здесь мне даже пальцем не нужно шевелить — все с помощью мыслекоманд. Помню лет пятнадцать-двадцать назад выносил из квартиры у себя на Земле целые
К обеду во дворец я выехал в приподнятом настроении, поскольку ничто так не облагораживает человека, поднимая его настроение, как утренняя лень и возможность поваляться часок-другой в постели. Да, прелесть, а не погода стояла на улице, шубу долой! Шапку долой! Легкая прохлада и яркое-яркое, теплое-теплое солнце весны, такое сладкое и вкусное после унылых холодов, что чувствуешь себя в его лучах так, как будто в бочку с медом свалился. Как же прекрасен мир под звук капели! Да я вас всех в такие минуты люблю и готов расцеловать. Даже своего друга, засеченного эхолокатором «Мака» и следовавшего за мной в отдалении, как тень. Я усмехнулся ему, помахав трофейной тростью над головой.
Во дворце за столом из вчерашних гостей остался только взвод невест имени Кемгербальда, я, ваш почтенный слуга, и сам граф со своими детьми и супругой. Герцогинь не было, хотя я доподлинно знал, что они тут собираются провести почти всю весну и лето. Ну не мне забивать голову их хлопотами, тем более что центром стайки девиц стал я. Нравы тут допускали и не такое: на кого родители покажут пальцем, за того и замуж иди, будь то старик, убеленный сединами, или же мальчишка, как я. Впрочем, меч обоюдоострый: коли дадут родители благословение на брак, то и мне, мальчонке нецелованному, пришлось бы идти под венец с бабушкой. Причем уже после того, как мне исполнится двенадцать лет, то есть погибать в самом расцвете сил.
Вполне невинные разговоры и шутки, меня пытались ненавязчиво раскрутить на подарки в виде зеркал присутствующим дамам, но я лишь вздыхал, говоря, что делать подобные вещи хлопотно и долго, а единственное зеркало уже подарил. Врал, конечно, безбожно, я в Рону завез две санные подводы с ручными зеркальцами, которые уже распродал, совершенно не заботясь о желаниях местных дам.
Мы еще немного посидели после обеда, болтая о пустяках, в основном все упрашивали меня еще погостить, но я опять юлил, заверяя всех, что сплю и вижу, как остаюсь тут, но, увы, дела, дела, дела…
Уже собираясь откланиваться, с досадой внутри и с улыбкой на лице был вынужден вновь плюхнуться в кресло, опять с вежливым вниманием кивая словоохотливым барышням. Графа вызвал слуга, и он спешно удалился, ничего не сказав, а уйти, не попрощавшись с хозяином, было дурным тоном.
— Барон. — Тучный Олаф Кемгербальд держал одну из младшеньких своих дочерей на коленях, такую же пампушку, улыбчивую веснушку, с огненно-рыжей копной волос. — Я слышал, вы проявили заботу о дочке сэра Кофа? Наняли великолепных наставников в лице баронессы фон Каус и прекрасной графини де Красс. Лучших кандидатур, чтобы юные леди выросли в истинных дам, и во всем свете не сыскать!