Сборник "Посольский десант"

Михайлов Владимир Дмитриевич

— Растолкуйте ей, что мы не покупатели. Спросите, можем ли мы выйти в город, или нужно выполнить какие-то формальности? О том, что мы под арестом, лучше не упоминать. Скажите просто, что нам велено отметить прибытие; у нее это, или еще где-нибудь?

— Она спрашивает, откуда мы прибыли. Но мне, откровенно говоря, не хочется называть…

— Придумайте что-нибудь. Постойте, какой мир называл тот парень около корабля? Что-то такое… Ливрея, в этом роде.

— Ливера.

— Вот и назовите его.

— Ну, пусть Ливера, — согласился

синерианин и снова пустился в объяснения. Слушая его, девица пронзала прибывших своим голографическим взглядом. Потом что-то прокричала — обращаясь, надо думать, к кому-то невидимому. Обождала и воззвала еще раз. Единственным словом, какое уловили вновь прибывшие, было уже слышанное, хотя и непонятное «Йомть», прозвучавшее сейчас раза четыре. После этого в одной из стен зала отворилась почти незаметная дверца, и появилась дама в длинном желтом одеянии. В руке она держала маленький чемоданчик. Дама приблизилась к ним решительными шагами.

— Чую недоброе, — пробормотал Федоров негромко. — Может, мы зря к ней обратились? Как думаете, сосед?

— Не танк же нас атакует, — не согласился Изнов. — Всего лишь не очень крупная женщина… Меркурий, а по-вашему? Если не смотреть им в глаза, то они оставляют вполне пристойное впечатление, не так ли?

Синерианин не ответил. Женщина между тем приблизилась. Поставила чемоданчик на стол, сдвинув жвачку в сторону. Раскрыла.

— Медицина… — опасливо пробормотал Федоров.

И в самом деле, медицинская дама вручила каждому по большой таблетке и жестами показала, что следует расстегнуть одежду на груди. Затем сделала вид, что кладет таблетку в рот и тщательно разжевывает. Из того же чемоданчика достала безигольный инъектор.

— Наверняка гадость какая-нибудь, — поморщился Федоров. — А, ладно, двум смертям не бывать…

Он забросил таблетку в рот и после мгновенного колебания начал жевать. Двое настороженно смотрели на него. Дама приложила инъектор к его шее, справа. Зашипело. Федоров проглотил. Подмигнул.

— Ничего, бывает хуже. Впечатление, как от рюмки водки. Жаль, что запить нечем. Нет, ей-богу, там градус. Даже голова закружилась…

Он все же показал, что пьет — дама замахала руками, начисто отвергая, видимо, такую возможность. Изнов и Меркурий жевали. Каждый получил и свою инъекцию. Дама показала им на жесткий диванчик чуть в стороне — впрочем, то даже не диванчик был, а вроде садовой скамейки. Сделала движение, словно садясь. Подняла руку, прижала два пальца, остальные вытянула.

— Господи! — не удержался Федоров. — Семь пальцев, а? Эй, и у этой… Я думал, они только с лица такие… не совсем этакие. А они еще и семипалые. Это только то, что видно. А если…

— Советник! — сухо окликнул его Изнов. — Вас просят присесть и, видимо, обождать чего-то в течение пяти — только не знаю, чего: минут? Часов? Дней?

— Что ж, присядем, — согласился Федоров, не совсем уверенно переступая ногами. — Голова прямо кругом

идет. Боюсь, что нас все-таки подловили. Только чего ради? Мы и так ведь уже…

— Молчание! — предостерег Изнов.

— Стоило бежать так далеко, — буркнул Меркурий, — чтобы столь глупо попасться. Отрава, я уверен. Сейчас потеряем сознание, и у нас выпытают все, что угодно. Наберут материала для обвинения…

— Мы ни в чем не виноваты, — сказал Изнов, тоже осторожно продвигаясь к скамейке. — Если только у них нет соглашения с Империей о выдаче преступников… А, Меркурий?

— Как мне помнится, нет. У нас не было с ними прямых отношений. Да ни у кого не было с ними отношений!

— Ну, в этом я не уверен. Дипломатических, может быть, и не было, но торгуют они, кажется, вполне… — Федоров не закончил, умолк.

Они смирно сидели на диванчике; желтая дама глядела на них без особого интереса, рукодельница продолжала усердно шевелить всеми четырнадцатью пальцами, устремив на вязание дважды по три зрачка.

— Интересно, — не без усилия проговорил Федоров через несколько минут. — Если то была прививка для приезжающих, то какой в ней смысл? Может, тут у них эпидемия? Мор? И оттого такой бардак — совсем как, бывало, у нас дома?

— Да нет, — сказала дама лениво, — у нас все здоровенькие. А бардак потому, что вас занесло на государственный космодром, которым давно уже никто не пользуется. Прилетающие садятся на частных. А это место давно уже заняли под генеральный рынок.

— Да? — сказал Федоров. — А отчего же так? И мы ведь не сами выбрали: нас маяк привел…

— А у государства на это денег нет, — объяснила дама безразлично. — У него деньги есть только на самого себя. А маяк — потому, что забыли отключить, наверное. Нашим не до того, йомть.

— Чем же они таким важным заняты? — поинтересовался Изнов.

— А чем они могут быть заняты? Построили правовое государство, теперь достигают Великого Бреда, — сказала дама-медик и зевнула.

— И долго его собираются строить?

— А вот все разворуют, — пообещала дама, — тогда и кончат.

Федоров, не участвуя в разговоре, сидел, до предела наморщив лоб, словно пытаясь настичь какую-то ускользающую мысль. Наконец это ему, по-видимому, удалось: он широко раскрыл глаза.

— Эй! Вы что — по-нашему говорите? Почему же сразу не сказали?

Дама пожала плечами:

— По-вашему? По-ливерски, то есть? Ни единого слова.

— Да вот же говорите!

— Нормально говорю, по-иссорски. Как и вы.

— Не знаю я никакого иссорского. В жизни не слыхал.

— Зачем же я вас, по-вашему, кормила таблетками? Прививка языка. Пять минут — и свободно владеете. Это — то единственное, чем наше государство обеспечивает каждого прибывшего. Чтобы гарантировать равные условия при отправлении правосудия.

Последние слова она выпалила, как хорошо затверженную цитату. Да, наверное, так оно и было.